— Хорошо, — с гримасой пробормотал Джон. — Всё будет готово примерно через три дня.

— Завтра, Джон, — резко отозвался Рейгар. — Я хочу уехать завтра.

Нельзя было тратить время.

____________________________

— Она что? — воскликнула Серсея, широко раскрыв свои зелёные глаза. Она тяжело задышала и стала обмахиваться, и Рейгару показалось, что она сейчас упадёт в обморок. Он взял её за плечи.

— Я знаю, что это безумие, но я должен покинуть тебя — это не может ждать, — убеждал он её, пытаясь успокоить её явно истерзанные чувства. Рейгар бессознательно положил руку на её живот. Она была беременна на пятой луне, но её живот оставался таким плоским, как только мог. В ответ на его беспокойство великий мейстер сказал ему, что каждая женщина во время беременности своеобразна. Он предположил, что это один из встречающихся необычных случаев. — Я должен поехать на Север и проследить за её здоровьем.

— Почему Джейме не написал раньше? — спросила она, раздувая ноздри. Даже в гневе она была ужасно прекрасна, из-за чего на неё трудно было разозлиться.

— Он говорит, что она написала мне, когда только узнала. Он написал сейчас, хотя и поздно, и спросил, почему я ещё не приехал к ней.

— Значит, она солгала моему брату? — спросила Серсея, подняв брови. — Она предала тебя! Милорд, это почти измена. Она должна быть наказана за свою нечестность. — Рейгар проглотил комок в горле. Ведают боги, он не умеет наказывать свою жену; каждый раз, когда он пробовал, это заканчивалось страданиями для них обоих. Серсея взяла его за руку и сжала. — Милорд, Вы не можете больше спускать ей это. Она — Ваша жена, и должна относиться к Вам с соответствующим уважением. Если Вы продолжите отвечать добром на её невыносимое поведение, то это будет обращение не как с женой, и даже не как с ребёнком. — Серсея говорила правду, и он это знал. Его жена часто нагружала его советами, и он научился доверять большей части из них. — Она не грудной ребёнок, милорд. Вы не должны относится к ней, как к младенцу.

Рейгар не смог удержаться от вздоха.

— Что ты предлагаешь мне делать? — спросил он, пронзая её усталым взглядом. Его золотая жена облизнула губы и опустила глаза, а затем снова подняла их.

— У меня есть несколько идей, — сказала она, потирая пальцем его костяшки. — Но сначала у меня к тебе есть просьба. — Её голос был слаще вина и глаже шёлка. Это сделало его чересчур уступчивым.

— Что же это может быть, моя королева?

— Я хочу поехать с тобой.

Рейгар, не задумываясь, покачал головой.

— Нет. Я должен совершить это путешествие в одиночку.

— Пожалуйста, милорд, я хочу быть рядом с тобой. Быть без тебя будет для меня самой большой болью, которую мне довелось знать. Я не буду спать ни одной ночи. — Она взяла его за руку и положила у себя между грудями. — А что, если у тебя возникнут вопросы? Эти рыцари ничего не знают о женщинах. Возьми меня с собой, и так мы не будем разлучены. — Её острый зелёный взгляд грустно буравил его; два маленьких изумруда прожигали дыры в его коже. Рейгар вдохнул.

— Хорошо, — смягчился он, заметно колеблясь. — Ты не должна брать с собой много людей. Может, только твои служанки, но на этом всё.

— Это всё, что мне нужно, мой король. Спасибо. — Она улыбнулась, а затем прислонилась к его груди и обняла его.

— И мы должны уехать завтра, — добавил он, когда она привстала на носках, чтобы поцеловать его в подбородок. Такие мягкие губы, ужасно мягкие, словно шёлковые подушки. Он наклонил голову и поцеловал её сладкий рот, вызвав этим огонь, отозвавшийся в руках и ногах. Рейгар подавил его и отстранился. — А сейчас иди в постель и отдыхай, — настоял он. Разочарование полыхнуло в её глазах, но она кивнула и подчинилась.

Рейгар наблюдал за ней, как она переодевается в своё ночное одеяние, распускает золотистые волосы и заползает в постель. Его постель, вспомнил он, как бы странно это ни было. Ни одна его жена никогда до этого не настаивала спать в его покоях, и по правде, он предпочитал именно такое положение дел. Ему нравилось то, что было известно, что он уклоняется от своей постели, чтобы отправиться в покои жены. Серсея, похоже, к этому не стремилась. Рейгар не понимал, почему.

Он смотрел на негорящий, наполненный пеплом камин. Его глаза нашли плитку за ним, единственную красную среди белых, и сосредоточились на двух золотых буквах каллиграфическим переплетающимся почерком, так, что они словно держались за руки: RL.

_____________________________

Поездка заняла не больше недели (прим. пер.: косяк автора; разумеется, дорога из Королевской Гавани до Винтерфелла занимает больше времени — месяц-полтора).

Дорога большей частью была приятной; Рейгар был рад, что они так хорошо провели время. Днём они тяжело и нудно ехали, а короткими ночами спали. Серсею оставили в карете, чтобы избавить от утомления езды верхом, и Рейгар видел её только вечерами, когда ложился в постель рядом с ней.

Она часто говорила с ним в эти ночи; её нос касался его, когда она бормотала свои советы.

— Ты не должен быть снисходителен, мой король, — таково было поучение большинства её заявлений. — Ты не можешь позволить ей думать, что она может быть настолько нелояльной тебе. — Он знал, знал это, и, боги, это злило его. — Она лгала окружающим. Она не уважает тебя. Ты был так добр, что отпустил её на Север, а она обманула тебя. За это ты должен наказать, мой король. — Он кивал и слушал её дальше, целуя кончики её пальцев. — Не колебайся перед ней. Она негодная. Ты должен исправить это быстро и равнодушно. — Подобные советы он слышал от своей матери: «Ты слишком мягок с ней, Рейгар». — Если она будет кричать, плакать и презирать тебя за это, пусть будет так. Она научится преодолевать жалость к себе и быть преданной тебе. Ты ведь знаешь это, не так ли, мой король?