— Естественно, — отметил Рейгар с усмешкой. — Но я сделал так, как ты говорила. Я был твёрд и зол; боги, я был зол. — Его блуза была снята, и теперь её руки прижимались к его груди. — Она всегда была хороша в этом. Клянусь, ей нравится видеть, как моя кровь закипает.

Серсея отвела его на стул, мягко прислонила к спинке и встала на колени, чтобы снять сапоги.

— Она жестока, если наслаждается этим, — горько заметила она.

— Не знаю, наслаждается ли она, — размышлял Рейгар, подперев подбородок рукой и глядя в потолок. Серсея стояла перед ним, но он на неё не смотрел. — Она так же расстроена, как и я. Боги, помогите ей…

Рывком её руки ночная рубашка Серсеи упала на пол, обнажив в полумраке её тело. При виде её округлых, полных грудей с розовыми сосками, узкой талии и широких бёдер и этих прекрасных-прекрасных ног глаза Рейгара расширились. Он почувствовал, как шевельнулся член в брюках, и чуть не проклял его рвение.

— Прекрати говорить о ней, милорд, — хрипло пробормотала она и опустилась ему на колени, обхватив его за талию. Рейгар положил руку ей на спину и повёл её вверх, зарывшись в её волосах. Его другая рука легла ей на бедро и подтянула её ближе, чтобы ощутить жар в своих чреслах. — Ясно, что она только злит тебя. В то время как я… — Она прижала свои губы к его. Рейгар ощутил вино и её страсть, смешанные вместе подобно головокружительному напитку.

Рука извивалась в его волосах, зеркально отражая ту, что затерялась в её золотых локонах. Другая его рука потянулась к груди, которая легко вместилась в его ладонь, и сжала её, вызвав у неё низкий стон. Он продолжал месить мягкую плоть, особенно уделяя внимание отвердевающему соску, а затем перешёл ко второй груди. Пока он наслаждался издаваемыми ею звуками, Серсея энергично действовала: её руки вскоре оставили его волосы, чтобы потянуться развязать шнурки его бриджей и мягким движением направить его внутрь себя. Она, как и всегда с ним, была тёплой и влажной, и покачивала бёдрами с почти яростной страстью. Её ногти бороздили его грудь, зубы пощипывали ухо, а губы так ласково целовали подбородок.

— Рейгар, — низко и сладко стонала она в ухо. — О, Рейгар.

Он поцеловал её в плечо и остановился, уткнувшись в изгиб её шеи; она изгибала спину при каждом касании его губ. Его рука оставила её бедро и легла на округлое полушарие, и она выдохнула и запрокинула голову. Из её губ снова слышалось его имя, а скорость её покачивающихся бёдер уменьшилась. Она достигла своего пика, а скоро до него доберётся и он. Он чувствовал, как напрягаются его мышцы, как в животе разливается тепло и движется вниз, вниз, вниз, пока не рассеялось во внезапном всплеске, и он излился внутрь неё.

Он ощущал, как смягчается в ней, но она не слезала. Серсея тяжело дышала ему на ухо, её руки скользили вверх и вниз по его бокам. Казалось таким естественным быть вместе вот так с Серсеей Ланнистер. Это были драгоценные металлы и камни вместе: золото с серебром, изумруды с аметистами, оба извлечённые на юге, оба подходящие для господства. Он поместит в неё своих серебряных младенцев, и в своей утробе она сделает их красивыми.

— Я люблю тебя, — прошептала Серсея ему в ухо и поцеловала впадинку под ним. Рейгар молчал. — Люблю тебя, — снова сказала она.

Те же три слова пришли ему на язык, но не ушли с него. Было просто озвучить их, отразив её, как серебро должно дополнять золото, но он даже не мог притвориться.

Эти слова принадлежали кому-то другому, до, во время и после того, как они занимались любовью, и всякий раз, когда она хотела их услышать. Сейчас он был расстроен и слишком зол на этого человека, но всё-таки сдержал эти три слова на языке и не выпустит их, пока не придёт время.

— Хорошо, — только и прошептал он в волосы Серсеи.

========== Серсея V ==========

— Ах, сестричка, ты просто сияешь.

Серсею бросило в жар от голоса из дверей. Она знала, кто это был, о да, и пришла в абсолютную ярость. Она повернулась к нему, сузив глаза и скривив губы в отвратительной усмешке.

— Королева Серсея, прекрасная и носящая ребёнка Рейгара… Ах, не совсем, я вижу. — Он усмехался своей высокомерной ухмылкой, которую показывал ещё в детстве. Серсея чуть не ударила его.

— Ты, — прошипела она сквозь зубы. — Отец зол на тебя. — Он действительно гневался, в своей безмолвной манере. Когда вести о том, что Лианна вот-вот разродится ребёнком, достигли его кабинета, его уши стали ярко-малиновыми, и он только и прошептал: «Джейме». Серсея почти жалела своего брата, но то была жалость, которую она испытывала к Тириону — жалкому созданию, заслуживающему такого обхождения с ним.

— Кажется, у тебя ещё есть руки, — надменно выговорила Серсея. — Так почему ты не написал нам? — Джейме не ответил, только глядя на неё без тени эмоций. Серсея продолжала, добавив огня: — Если бы ты написал нам, мы с отцом сказали бы Рейгару, и он вернул бы суку в Королевскую Гавань. Она бы выкинула этого проклятого ребёнка, если бы ты только написал! — В конце её голос стал высоким и пронзительным, а ярость затмила взор. Она шагнула вперёд и споткнулась; Джейме быстро поймал её и притянул к груди, не оставляя никакого зазора между ними.