Но именно такими они всегда и были: невероятно близки, но по-другому, нежели Нед с Лианной. С наступлением вечера они втроём оказались в гостиной, где практически выросли.

Бенджен суетился у камина, разжигая огонь. Нед наблюдал, как он бросил затем кочергу и подошёл к Лианне, которая сидела в кресле с подобранными ногами, положив руку на живот. Одним изящным движением Бенджен сел на подлокотник её кресла. Лианна положила голову ему на колени, устремив глаза в пламя.

Всё это было так знакомо: младшие сидели, прижавшись друг к другу, пока Нед наблюдал за ними, откинувшись на спинку сиденья. Было так приятно видеть их, следить за ними. Не хватало только храпа отца в кресле перед камином и Брандона, рассказывающего им какую-нибудь историю с щедрыми приукрашиваниями.

Вместо этого он слышал только потрескивание камина и болезненную пустоту, явившуюся в общество трёх братьев и сестёр, которых разделяли одни и те же призраки.

— Бенджен, ты должен рассказать мне о Стене, — заговорила Лианна, нарушив тишину своим тёплым голосом.

— Нечего особо говорить, — признался он, пожав плечами. — Холодно там. Половина наших сражений происходит для того, чтобы согреться.

— О, но это ведь, несомненно, волнительно? Ты писал мне, что раньше был за Стеной. — Увлечение в её голосе трудно было не заметить; кажется, его сестра всё ещё жаждала приключений.

— Да, но я сражаюсь так часто, что меня это уже не волнует, — Бенджен вновь пожал плечами. — Сражаюсь с одичалыми до Стены и за ней, вот и всё. Однажды бился с одним, ростом не менее семи футов. Клянусь, Лиа, они разводят великанов.

— Держу пари, что ты лучший фехтовальщик, который у них есть, — с гордостью сказала Лианна.

Нед увидел улыбку Бенджена в свете пламени, но она была мрачной.

— Мне повезло, — выговорил он, всё ещё глядя в огонь. — Меня обучал мастер над оружием, так что, естественно, я лучше. Некоторые из этих людей никогда раньше не держали меч, не то что размахивали им. В основном это обычные люди, учти. Лучше подходящие для чистки лошадей и подметания полов. Но там мы их тренируем. — Он сделал паузу, а потом вновь заговорил, словно ища в огне нужные слова. — В первый год они насмехались надо мной, клича лордом Старком. Иногда говорили лукаво: «брат королевы», «Бенджен Строитель»… знаешь, как это бывает. Всякий раз, когда я делал ошибку или падал на тренировке, они говорили: «Разве тебя не научили этому в Винтерфелле?» Трудно гордиться там своим Домом. Но в конце концов ты теряешь своё имя и свой Дом, становясь вороной из Ночного Дозора.

— Винтерфелл всегда будет твоим домом, брат, — твёрдо сказал Нед.

Бенджен покачал головой.

— Винтерфелл был моим домом раньше, — сказал он, удивив Неда. — Во время войны я провёл здесь целый год исключительно один. Конечно, здесь были Вейон и Валис, но они не были мне родственниками. Брандона здесь не было, отца не было, Лианны не было, тебя тоже не было. Я уже слышу, как ты говоришь, брат: в Винтерфелле всегда должен быть Старк. Но как ты можешь чувствовать себя Старком, когда твои родственники мертвы, умирают, или того хуже? — Бенджен сделал паузу и погладил волосы Лианны. Нед видел, как остекленели её глаза, сверкающие в свете костра. — Когда Нед вернулся без тебя, я был разочарован. Он вернулся с семьёй, но не моей. Я знаю, Нед, что ты пытался делать, чтобы всё было, как раньше, но этого никогда не случится. Даже с тобой здесь я чувствовал себя одиноким и неуместным, словно вторгающимся в эту новую жизнь, которую ты строил. Винтерфелл казался мне пустым и незнакомым. У меня не было причин оставаться.

— Я… я не знал, — неожиданно смутился Нед. Он ни разу не замечал этого, а Бенджен, конечно, не говорил сам. У Неда была догадка об одиночестве, которое он испытывал в Винтерфелле, поскольку он не раз писал сюда во время войны, и каждый раз это было неприятным напоминанием о том, что его четырнадцатилетний брат, ещё мальчишка, жил в одиночестве в пустом замке.

— Это не твоя вина. Ты действительно пытался, — мягко улыбнулся Бенджен. — Ты всё время спрашивал, не хочу ли я сражаться за того лорда или другого, но я не хотел. По правде говоря, если бы я стал рыцарем, то только вольным всадником. Вы когда-нибудь слышали о вольных всадниках-Старках? — Он усмехнулся. — Я знал, что рано или поздно мне нужно будет что-то делать. Лиа была помолвлена, Брандон тоже, и я знал, что и ты, Нед, тоже вскоре будешь обручён. Я думал… может, после того, как…

— Я должна была следовать этой помолвке, — неожиданно прошептала Лианна, хмуро изогнув губы. — Так ты бы никогда не был одинок.

— Что? — спросил Бенджен, посмотрев на сестру.

— Ты бы поехал со мной и остался в Штормовом Пределе навсегда. Мы бы ездили верхом, играли и были счастливы.

— Что ты имеешь в виду? — снова спросил Бенджен; его лицо было укутано тьмой. Нед мог только безмолвно наблюдать.

— Я должна была выйти замуж за Роберта. Если бы я только так сделала… — Она оборвалась, не желая больше рассматривать эту возможность. Она была утеряна давно и безвозвратно.

Упоминание о его друге погрузило Неда в печаль. Сейчас ему не хотелось думать о нём, вспоминать это улыбающееся красивое лицо, этот голос, полный азарта, и как он выглядел, будучи убитым, ведь он больше не произнесёт ни слова. Лучше вообще о нём никогда не думать.

— Он хотел быть хорошим мужчиной для тебя, — произнёс Нед слова, которые он говорил себе достаточно часто, чтобы убедить себя в этом.

— Я бы не хотела, чтобы ты это говорил, — резко ответила Лианна. — У меня нет иллюзий по поводу того, каким мужем был бы Роберт. Ему стало бы скучно через одну луну, а потом я услышала бы о его других женщинах. Но это было бы легче, чем-то, что сейчас. Всё, чего он хотел — это симпатичной жены. — Она горько вздохнула. — Я слышала о Каменной Септе и о тамошних шлюхах; о том, что он был у каждой из них. Эта история дошла до Королевской Гавани. Говорят, он не знал их имён и вместо них называл моё. Шептались, что это из-за того, что я была с ним, и он не может этого забыть. Целые месяцы, что об этом толковали, говорили, что я большая шлюха, нежели все думали. Рейгар даже спросил меня как-то вечером, правда ли то, что они говорят, хотя он знал лучше них.

Первым инстинктом Неда было отрицать это, но он не мог. Он знал о Каменной Септе не хуже, и говорил об этом с Робертом после Колокольной битвы. Тот только нервно рассмеялся и сказал, что увлёкся. В этом был весь Роберт — он всё делал с избытком. Он с избытком сражался, пил, любил и трахался, и это погубило его, всё вместе. Несмотря на всё это, он предпочёл бы, чтобы его друг выжил, хоть и с раненой гордостью, нежели лежал в земле, холодный и мёртвый.

— Но если бы я знала, что произойдёт всё это, я бы молча приняла это, — добавила Лианна. — Я была бы хорошей женой и закрыла бы рот. Мне было бы досадно, но у меня была бы честь. Бенджен не стал бы таким одиноким, и Неду не пришлось бы так рано стать лордом, и у нас всё ещё были брат и отец. — Она сжала губы в плотную линию.