– И кто на тебе, стерве такой, только и женится?
– крикнула я, дергая ее волосы.

Чернава взвыла и ко мне снова потянулась. За косу ухватила, змеюка!

Народ где-то позади все потешался над нами. То одну, то вторую подбадривал криками. А парни нас все растащить никак не могли.

– Да вы никак с ума посходили!
– закричал Ладимир.

Только что подбежавший к месту схватки, он, запыхавшись кинулся меж нами.

– Чернава, пусти! Вёльма! Да что вы, девки, творите?

Глядя в подбитые моей же рукой глаза противницы, мне совсем отпускать ее не хотелось. А все ж первая боевая горячка прошла, силы быстро уходили, оставляя неприятную дрожь, да боль и жжение от ссадин и царапин.

Отпустила я ее первой, да тут и оттащили меня в сторону.

– Пусти!
– рванулась я из рук, крепко сжимающих меня.

– Рано тебе, стой смирно...

Оглянулась я и увидела Арьяра.

Увидела, да и замерла, надежно запертая в кольце его рук.

– И что вы тут утворили?
– донесся суровый скрипучий голос.
– Пропустите, бабы!

Из толпы, в которую чуть ли не все Подлесье к тому времени собралось, показался Сван. Тот самый воин-рыцарь, что в Ельнии бывал.

Строго поглядев на меня, затем на Чернаву, чьи глаза уже вовсю сияли синюшными кругами (ох, не зря в детстве с мальчишками в казаки-разбойники играла), остановился прямо меж нами.

– Кто драку начал? Ты?
– указал на меня.

Я мотнула головой, а после вырвалась из рук Арьяра и встала прямо.

– Не я, уважаемый Сван.

– Стало быть ты?

Чернава только глазами зыркнула и долу их опустила.

Старый рыцарь грозно сложил руки на груди - ни дать, ни взять герой сказаний.

– И кто ж мне скажет, что стряслось тут?

– Я скажу, - выступила вперед и чуть голову склонила. Должен же кто-то правду ему открыть. Негоже так уважаемому человеку перечить.
– Шла я по улице, уважаемый Сван, а тут ко мне эта, - на Чернаву указала.
– В общем, слово за слово и сцепились с ней. А дальше - мужики нас разняли.

Старик с интересом посмотрел на меня.

– И из-за чего же сцепились?

– Да не слушай ты их, Сван, девок дурных, - попытался остановить Ладимир.

– Обожди, - махнул ему рыцарь.
– Говори, лисица.

Я, хоть и слово это невзлюбила, а против не сказала.

– Про то не отвечу.

– Змея...
– прошипела Чернава.

– Да чего тут думать?
– донесся чей-то голос из толпы.
– Чернавка Вёльму к колдуну своему приревновала, вот и решила за косу оттаскать.

Дружный смех разнесся над людьми. Ладимир закрыл рукой лицо, а Сван только головой покачал.

– Не должно девкам за мужика драться. Подойдите и помиритесь. Сейчас же.

Чернава исподлобья взглянула на меня и шагу не сделала. Я тоже на месте осталась.

– Ну!
– гаркнул Сван.

Ох, нехорошо выходит, ох, как нехорошо!

Нельзя мне такой след в Подлесье оставлять. Не одна ведь Чернава виновата.

Прошлась я вперед да руку ей протянула. Та даже не взглянула в мою сторону.

– Не держи зла, Чернава, - говорю, а самой опять ей в лицо вцепиться хочется. Да только нельзя уж.

Девка подняла глаза, нахально хмыкнула, пряди темные с лица откинула, развернулась и прочь пошла.

– Ой, гордячка!

– Правильно сделала, нечего всяким...

– Чернавка-змеюка!

– Бабы-дуры!
– понеслось из толпы, а после люди расходиться стали.

Опустила я голову и чуть не заплакала. Обидно и больно стала. Зря, выходит, унизилась и по-людски вести себя пыталась.

– Не реви, лисица, не реви, - проговорил Сван над самым ухом.
– Побеждает не тот, кто больнее ударит, а тот, у кого сила примириться есть.

Сказал и ушел прочь. Остались мы трое - я, Арьяр да Амельд.

– Ну что, - усмехнулся привратник.
– К Ясне тебя вести? Вон как Чернава лицо-то раскроила. Чего доброго и зараза начнется.

– А ты и рад смотрю, - ответила грубо.
– Вон рот до ушей на чужую беду.

– Да что ты? Неужто от Чернавы набралась. Девка она красивая, да только норовистее тебя будет.

Арьяр легонько тронул меня за плечо, будто обнял незаметно.

– Идем, Вёльма. Раны залечить надо.

А после посмотрел так, что к глазам слезы так и подступили. Едва сдержалась я, чтоб себя не начать жалеть.