– А ты мне еще диковиннее, девица. Сколько лет я прожил, ни одного заклинателя твоей силы не видал.

– Варвара разве не такова?

– Варвара помощница моя, - ответил Всеслав.
– Стар я уж, сам не справляюсь. Дар ведь вечен, а тело смертно. Вот Варварушка и выполняет, что скажу.

– А Тишка кто же?

– Тишка князя любимец да и наш тоже. Он только с виду таков, а на самом деле умнее любого станет. Увидит человека и сразу скажет про него. Нравится ему с нами - со мной и Варварой.

Я взглянула на его белый витой посох. Темно-зеленый самоцвет в навершии слабо сверкнул.

– Нравится?
– подмигнул Всеслав.

Я сглотнула.

– Очень...

– Коли испытание пройдешь да силу докажешь, учиться у меня станешь. Как умру, тебе его передам.

– Да что же...
– начала было я. Негоже вот так ушедшую звать.

– Не перебивай, - властно произнес Всеслав.
– Стар я уж. Силу передать кому-то должен. Варвара и Тишка не годятся. Не ему же, - он кивнул в сторону спящего кота. Тот приоткрыл один глаз.
– А в тебе дар есть, ты принять сможешь.

– Неужто лишь я?
– растерянно проговорила.

– Об том рано вести речь. После испытания только в Дом Предсказаний войдешь. А пока Тишка тебя грамоте поучит. Угадал, паршивец, что неграмотная.

Я снова покраснела как вареный рак.

– Будет. Учись скрывать такие вещи, - строго заметил Всеслав.
– Чародейка собой владеть обязана. Я и сам читать не умел, пока на это место не уселся.

– А что же будет, если испытание не пройду?

– Если не пройдешь, то посох получить уж никогда не сможешь. Разве что помощницей при мне останешься. Как Варвара. Она-то свое не прошла.

– Как же это?
– взволновалась я.

– А вот так. Сил не хватило. Оттого и седая раньше срока. Заклинательницей стать хотела да не смогла. Дар слабым оказался. Твой сильнее - я вижу.

– И как же это видно?

– После научишься, - махнул рукой Всеслав.

Он чинно поднялся со своего стула, оперся на посох и тяжко вздохнул. Так делают старики, которым тяжело ходить.

– Пора мне идти. А ты Варвару с Тишкой дождись.

И вышел.

Я осталась наедине с Васильком - наглым перекормленным котом. Тот открыл глаза, медленно потянулся, расправляя когти, спрыгнул на пол и направился ко мне.

– Ну что, дружок?
– спросила у него.
– Завел ты меня.

Кот зажмурился и лапой дотянулся до моего колена, показывая, что хочет на руки.

– Иди уж, - улыбнулась я, хлопнув себя по бедрам.
– От тебя не отвяжешься.

Василёк муркнул и свернулся огромным пушистым комком на коленях.

Тишка весело гикнул и запрыгнул на стул, на котором совсем недавно восседал Всеслав.

– Лисица-лисица, зачем солнце светит?

Я на миг растерялась.

– Почем же мне знать? Светит, знать, нужно.

Шут покатился со смеху.

– Варвара, гляди-ка, она этой присказки не знает.

– Так она и не шут, - ответила седая чародейка.
– Будет тебе куражиться. Учил бы лучше девку.

– А что ж как учить, так я?
– возмутился шут, важно складывая руки на груди.
– Как работать, так Тишка то, Тишка это?

– Ой ли? Работничек! Станется с тебя, как же?
– протянула Варвара.
– Занимайся уж делом, а я по своим пойду.

– Куда ты?
– быстро обернулась я. Остаться наедине со странным безумным шутом было боязно.

– Всеславу помогать. К нему люди часто приходят, он без меня никак. Слушайся Тишку, он хоть и шут да грамотен.

Сказала и ушла.

Остались мы с Тишкой. Шут сидел напротив, раскачиваясь взад-вперед, по-дурацки улыбаясь.

– Ну так что, лисица? Знаешь, зачем солнце светит?

– Меня Вёльмой зовут.

Он кивнул.

– Знаешь, Вёльма, зачем солнце светит?

– А ты мне расскажи.

Шут важно надулся, а потом выдал:

– Да чтоб мужику не повадно красть было, - и расхохотался.

Я, совершенно пораженная, так и застыла с открытым ртом.

Тишка вдруг перестал хохотать и сделал строгое лицо. Положил руки на стол - точь-в-точь как Всеслав и спокойно проговорил.

– Ну, что ж, Вёльма, будет веселиться. Раз читать не умеешь - научу.

– С чего ж ты решил, что не умею?

– Так понятно же! Девка ты темная, неграмотная, из глухих окраин пришла. Разве тамошние учатся?

– А тебя ж кто научил? Сам-то откуда?

Тишка возвел глаза к потолку.

– Я из края поднебесного, где цветут алые цветы, бегут молочные реки и веют сладко-пряные ветра. Птаха чудная пером золотым покрытая принесла меня на крыльях своих князю служить.