Манвэ оставила попытки ворошить воспоминания достаточно быстро, опасаясь скорее свести себя с ума, чем вспомнить что-нибудь полезное. В конце концов, как правильно заметил Варрик, они пришли в Храм для того, чтобы закрыть Брешь, и не более того.

Дальнейшее события сливались в единый поток, не оставлявший ни малейшей возможности для размышлений. Сражение с явившимся из Тени демоном запомнилось Манвэ, как самый невероятный кошмар из всех, что она видела. Она столько раз оказывалась на волоске от смерти, что, казалось, исчерпала резерв удачи на всю свою оставшуюся жизнь. Короткую - если и все остальные её противники в дальнейшем будут такими же грозными.

Сводный отряд из нескольких десятков человек, лучников, магов, храмовников - когда они входили в Храм, Манвэ казалось, что они могут выступить против всей королевской рати Ферелдена... спустя несколько минут они прятались по уголкам главного зала Храма, чтобы укрыться от демона Завесы.

Стрелы проходили сквозь него насквозь, а самые сильные чары бессильно отскакивали от толстой шкуры. Постоянная подпитка сквозь Брешь делала тварь настолько сильной, что она казалась непобедимой. Впечатление оказалось обманчивым, но тварь действительно удалось одолеть лишь после того, как Манвэ каким-то образом повредила канал, связывавший её с Тенью, откуда она явилась.

Внезапно скрипнувшая дверь заставила эльфийку испуганно охнуть, натягивая одеяло по самые ноздри, словно ткань могла её хоть как-то защитить. Небольшая фигура вошедшей могла принадлежать лишь девушке-подростку той же расы, что и Манвэ, и волшебница расслабленно выдохнула. Укутавшись одеялом, она села на кровати, готовясь засыпать, очевидно, эльфийку-служку множеством вопросов.

Служанка держала в руках какой-то неудобный сверток, который мешал ей захлопнуть дверь на улицу, из-за чего она некоторое время возилась, так и не поняв, что Манвэ уже пробудилась. Лишь после того, как она обернулась, её глаза встретились с сосредоточенным взглядом ученицы Хранительницы, и испуганно расширились.

Ошеломленно охнув, служанка всплеснула руками, и содержимое свертка разлетелось по всей комнате, оказавшись предметами одежды, очевидно, под саму Манвэ.

– О, нет!
– воскликнула служанка, дернувшись в погоне за одеждой, но немедленно замерев при взгляде на хозяйку комнаты, - Я не знала, что вы не спите!

Словно в попытке как-то загладить свою вину, она под ошеломленным взглядом Манвэ рухнула на колени, коснувшись лбом деревянного пола хижины.

– Молю о прощении, и благословлении, госпожа, - умоляющим голосом произнесла она, заставляя глаза волшебницы еще сильнее расшириться от удивления.

– Почему ты так говоришь со мной, словно я...
– пробормотала Манвэ.

– Говорят, вы спасли нас, - прошептала служанка, - Вы усмирили Брешь, и теперь она не растет... как и ваша метка.

Первая долийской хранительницы опустила взгляд на свою левую ладонь, и вскоре её лицо осветили зеленоватые лучи яркой вспыхнувшей метки. На первый взгляд, ничего не изменилось, но эльфийка чувствовала, что въевшаяся в ладонь магия стала более спокойной. Больше не было ощущения, словно от вонзавшихся в руку тысяч раскаленных игл. Если не обращать внимания, то метка вообще теперь почти не ощущалась.

– Если мы преуспели, то, что теперь?
– хрипло спросила Манвэ, помедлив - Суд?

– Мне об этом неизвестно, - ответила служанка растерянно. К этому времени она набралась достаточно храбрости, чтобы выпрямиться.

– Я точно уверена, что леди Кассандра хотела бы знать, когда вы очнетесь, - произнесла она, пятясь в сторону двери, но не решаясь повернуться спиной к Манвэ, - Она сказала, что хочет узнать об этом сразу же! Простите!
– выпалив это, девушка выскользнула из хижины, оставив ученицу Хранительницы пребывать в недоумении.

Что происходит?
– спросила она себя. Донесшийся до неё отчаянно ломающийся девичий голос снаружи яснее ясного сообщил ей, что теперь о том, что она проснулась, известно всем и каждому, где бы она сейчас не находилась.

Подскочив с кровати, Манвэ бросилась подбирать с пола одежду, прежде чем кто-то еще вошел в незапертую дверь.

Проклиная многочисленные неудобные застежки и шнуровки, ученица Хранительницы принялась облачаться в то, чем заменили её удобное снаряжение долийского разведчика.

– Меня всё-таки одели в мантию, - пробормотала она, - Как городского эльфа... то есть, мага.

Непривычность некоторых элементов гардероба едва не заставила её надеть рубаху поверх мантии, а безрукавку - наоборот, под неё. Лишь очевидная несуразность внешнего вида позволила догадаться о том, что же она делает не так. Теплые штаны потребовали некоторое время, чтобы Манвэ догадалась, что это - всё-таки штаны, а не что-то другое. Наконец, эльфийка надела отполированные до нестерпимого блеска черные сапоги, и приготовилась выйти наружу.