– Вот же ж, - произнес я в ночной тишине, добавил еще несколько смачных ругательств, опробовав и местные тедасские варианты, и двинулся вперед.

Со всеми своими размышлениями, я до сих пор не мог для себя определить, где храбрость граничит с безрассудством, и где трусость граничит со здоровой осторожностью. Я действительно не ведал пока своих границ, и желание их очертить раз и навсегда стало решающим мотивом, побудившим меня принять решение разворошить осиное гнездо, неизбежно находящееся в стороне зеленых всполохов. По крайней мере, я надеялся на то, что поступаю хоть отчасти разумно, а не иду на поводу у взыгравших комплексов подростка.

Чувство осторожности, впрочем, у меня отказало не до конца, заставив по мере приближения к зеленым отблескам погасить демаскирующий меня светлячок, и пригнуться ближе к земле. Неизвестно, насколько это спасет от вероятных врагов, которые вполне могут видеть в темноте лучше, чем на свету, или даже обладать чувством живого, но это было лучше, чем ничего. Глаза мои более-менее притерпелись уже к темноте, и я надеялся, что успею заметить подошедшего вплотную противника, хотя, в основном, я рассчитывал на магический барьер. Я уже убедился на печальном опыте в том, что даже слабый барьер надежно отклоняет стрелы, и погружает набравшие размах мечи храмовников в тягучий кисель, довольно быстро теряя, впрочем, стабильность. Поддержание его в такие моменты требовало постоянного внимания. Я не исключал, что опытный противник сможет переиграть меня, искусно манипулируя интенсивностью и частотой атак, сначала заставив меня полностью сосредоточиться на защите, а потом, заставив пропустить роковой удар.

Как ни странно, моё приближение никого не встревожило, позволив подобраться практически вплотную к зеленому мареву, в свете которого я и обнаружил пропавших мертвецов.

Вот вы где, сволочи, - злобно подумал я, -Долго же пришлось вас искать!

Приспособившись к освещению, я мог со своего места очень хорошо видеть множество человеческих фигур, неподвижно вперивших взгляд в зеленое светящееся марево, похожее на натянутое в воздухе полотно. Создавалось такое впечатление, будто марево привлекало мертвецов к себе - если оно само по себе не было причиной их самопроизвольного поднятия. Я насчитал не менее десятка стоящих под маревом фигур, и это означало, что не менее половины этих мертвецов отправил на тот свет кто-то другой - но не я.

Как бы то ни было, фигуры стояли очень плотно, и это не давало мне покоя. Руки буквально чесались запустить по этому скоплению чем-нибудь наиболее убойным из моего арсенала. Возможно, я мог бы продолжить наблюдение еще некоторое время, но тут фигуры пришли в движение, и я начал действовать.

На сложенных чашей ладонях появился ярко пылавший сгусток огня, внутри которого хаотически перемешивались какие-то белые нити света. Он подрагивал и пульсировал на ладонях, ежесекундно грозя потерять всякую стабильность. Опасаясь, что я не сумею его удержать, я набрал в легкие воздух, и изо всех сил на него дунул. Символический жест, как я уже убеждался ранее, имел глубокое влияние на моё собственное подсознание, а через него - на проявляемую мною магию.

Дуновение воздуха из моих легких, соприкоснувшись с огненным сгустком, заставило его взорваться гроздями более мелких огненных шариков, немедленно унесшихся в сторону врагов, оставляя в воздухе пылающий шлейф. Больше всего это было похоже на то, как реагирует на стороннее прикосновение бешеный огурец - выбрасывая в ответ горсти семян, в моём исполнении превратившихся в горсти зерен огненного взрыва.

Канонада оглушительных взрывов заставила меня прикрыть ладонями уши. Всполох ярчайшего света едва не ослепил меня даже сквозь плотно зажмуренные веки. Полностью дезориентированный собственной магией, я лихорадочно пытался проморгаться, чтобы прогнать из глаз отпечатавшееся на сетчатке изображение маленького рукотворного солнца.

Если я хоть что-то понимал в силе взрыва, то останки мертвецов после этого не получится собрать даже в спичечный коробок. Волна жара дотянулась даже до меня, находящегося на немалом удалении, взъерошив волосы. Я до последнего момента надеялся, что разобрался со всеми проблемами одним ударом, но реальность внесла очередные коррективы.

Едва проморгавшись, я увидел, что зеленое марево после моего удара не пострадало, и даже напротив - оно, словно бы, начало пульсировать изнутри, в чем-то уподобившись моему собственному огненному шару, в любую секунду готовому взорваться.

Непрошенные ассоциации невольно заставили меня насторожиться, но даже так, я ни на секунду не был готов к тому, что пульсирующее марево внезапно ослепит меня вспышкой зеленого света, одновременно увеличиваясь в площади раза в полтора.

– Сволочь, - выругался я, пытаясь разобраться в обстановке сквозь мелькавшие в глазах черные точки. Басовитое гудение, доносящееся со стороны зеленого марева, вызывало у меня нешуточное беспокойство. Впервые за всё время пребывания в этом мире, интуиция подала сигнал об опасности. Я и сам - собственным магическим чутьём ощущал чей-то враждебный взгляд с изнанки этого зеленого марева, и от этого ощущения по спине пробежались мурашки.

Мигом забросив в дальний угол все настроения, с которыми я немногим ранее спешил в бой, я приготовился встречать опасность во всеоружии, или даже бежать со всей возможной скоростью, но даже это не подготовило меня к тому, что последовало спустя секунду.

Очередная пульсация зеленого марева вновь ослепила меня, а когда я проморгался, то глаза мои непроизвольно расширились, созерцая выросшее прямо передо мной чудовище, будто сотканное из пылающей лавы. Словно какой-то лилипут, я медленно поднимал голову, в попытке оценить его полную высоту. В тот момент, когда я встретился взглядом с чистыми, белыми, пылающими невероятной, нечеловеческой яростью глазами демона, у меня пересохло в горле. Единственное, что я успел - это понять, что сейчас последует атака, и укрепить барьеры до предела перед попыткой демона вколотить меня ногами в землю, как гвоздь в доску.