«Теперь, – подумал Келпи, – художник убьёт графа, и это замечательно». Но он волновался о Лидии, которая была близка к ним обоим. Нехорошо, если Лидия по какой-то ошибке окажется втянута в происходящее. Более того, если граф и художник поднимут шумиху, более чем вероятно, что она сама кинется туда.

– Тц, не время искать еду. Ох, черт, от людей одни проблемы, – пробормотал Келпи, начисто забыв о собственном поступке в отношении художника.

*

– Да что такое! – закричала Лидия, вконец выведенная из себя.

Всё началось с того, что, проснувшись, она заметила Келпи в своей комнате.

Она стала ругаться, говоря, что нельзя вламываться в комнату к спящей девушке! И выгнала его, но после того, как она оделась и спустилась в столовую, чтобы позавтракать, она увидела, что он всё ещё находится в её доме.

Её отец слышал от Нико, что этот высокий молодой человек с непомерно грубым характером, на самом деле является фейри. Сейчас Карлтон сидел напротив него с озадаченным видом наблюдая, как фейри одно за другим забрасывает в рот яйца, не утруждая себя снятием с них скорлупы. Варварские замашки келпи не нравились Нико, поэтому он стоял всё это время в стороне, не желая садиться с ним за один стол. После появления Лидии он фыркнул и вышел из комнаты, будто передавая ей эстафету по присмотру за келпи.

С этого момента Келпи не отходил от Лидии ни на шаг, не выпуская её из своего поля зрения. Когда она ехала в дом графа, он сидел рядом с неё в карете. Судя по всему, он был настроен провести с Лидией весь день в её кабинете, пока она не пойдёт домой. Не было похоже, что он имеет к ней какое-то срочное дело. Всё это время он либо стоял, либо сидел неподалёку от Лидии, так что ей это надоело ещё в карете.

– Не парься, – вот и всё, что ответил Келпи.

Когда они подъехали к дому графа и кучер открыл дверцу экипажа, в карету зашёл Эдгар, заставив Лидию сесть обратно на своё место, когда она уже была готова выйти.

– Доброе утро, Лидия.

Она не видела его с того раза, избегала встреч с ним вот уже три дня, так что растерялась, увидев его.

– Д-доброе… Стой, похоже, ты чего-то хочешь?

Лидия явно отводила от него взгляд, но Эдгар не выглядел обеспокоенным.

– Я хочу поговорить. Мистер Кейн, этот экипаж рассчитан на двоих. Не могли бы вы прогуляться.

– С чего бы мне уходить?

– Этот экипаж принадлежит моему дому. Как и кучер с лошадьми.

Келпи недовольно фыркнул.

– Ладно уж. Раз ты в таком жалком состоянии.

«О чём ты?» – хотела спросить его Лидия, но Келпи мгновенно исчез.

«Но, значит, я осталась одна с Эдгаром, в этой тесной карете?» – как только она поняла это, Лидии снова стало страшно.

– Подождите, я выхожу!

– Лидия, я обещаю, что и кончиком пальца тебя не коснусь, поэтому, пожалуйста, останься.

Возможно, потому, что он сказал это так убедительно, или потому, что было лучше не противиться ему, раз он был столь решительно настроен не выпускать её, пока не поговорит. Лидии не оставалось ничего другого, кроме как сесть обратно на своё место.

Он приказал кучеру сделать круг по площади, а затем, словно, наконец, освободившись от чего-то, проговорил неторопливо:

– Сегодня замечательная погода.

– Облачно.

– Это лучшее, что бывает в Лондоне.

– Ну да.

– Ты всё ещё расстроена из-за того, что тогда случилось?

Лидия и сама была не уверена, расстроена она или нет. Если она глубоко задумывалась над этим, приходило чувство, что она не должна слишком сильно беспокоится.

То, что он поцеловал её запястье, уж точно того не стоило: Эдгар, несомненно, перецеловал руки всех встречавшихся леди и дочерей благородных семейств. Так в высшем свете мужчины приветствовали женщин. Он мог просто дурачиться и подшучивать над ней, когда так вел себя. Обычно поцелуй запечатлевают на тыльной стороне ладони, но на самом деле разница невелика.

Даже если она и думала так, сейчас воздух заметно потяжелел, и то, как он вел себя, как смотрел на неё, было совершенно незнакомо Лидии, и она боялась настолько, что ей хотелось сбежать.

Но так было потому, что она не имела опыта общения с другими людьми, в особенности из-за её детского страха и неуверенности, ведь она мало что знала о людях, так что, возможно, вины Эдгара в этом и не было.

Но даже так, ей не хотелось прощать его и снова становиться его марионеткой.

– Не имеет значения, злюсь я или нет. К тому же, ты, вероятно, просто хотел пошутить.

– Как мне заслужить твоё прощение?

– Может, если ты дашь мне немного времени, я просто забуду об этом?

– Сколько времени? Это было бы моим последним сожалением, если бы я остался в дурных отношениях с тобой.

– Последним сожалением?

– Моя ошибка. Проблема.

Она подумала, что это была бы странная ошибка, но не стала беспокоиться по этому поводу.

– Я хочу, чтобы ты не забыла, а простила меня. Я не хочу забывать. Возможно, тогда я сделал что-то, что было тебе неприятно, но я ещё ни разу не был так близок к тебе.