Пожалуй, из всех зрителей на трибунах лишь Персифаль хранил молчание. Признавая у себя отсутствие рыцарских достоинств, в душе он завидовал обоим противникам и желал им поражения, чтобы победа, и Принцесса в придачу, не досталась ни одному из них.

Под неистовый рев трибун оба рыцаря медленно зашевелились в оседающей пыли и начали подниматься, сначала на колени, а затем и на ноги. Оба шатались, изнемогая от ран и усталости. Под восторженные крики горожан они откинули в сторону искореженные щиты и, выхватив из ножен мечи, стали медленно сближаться. Описывая дуги вокруг невидимого центра между ними, они сходились все ближе и ближе, пока не оказались на расстоянии выпада мечом.

– Давненько я не видел ничего подобного!
– повернувшись на миг к Персифалю, воскликнул Трактирщик. И не прекращая размахивать руками, тут же продолжил изо всех сил кричать, - Ульрих! Ульрих!

Скрестившись в воздухе, зазвенели мечи. Первый же обмен ударами показал, что сэр Ульрих сохранил, несомненно, больше сил, чем его противник. Сэр Седрик, по большей части, уклонялся, отступал и маневрировал, лишь изредка парируя удары. Так продолжалось несколько минут и, казалось, что результат уже был предрешен. Но вдруг сэр Седрик ответил стремительной контратакой, вложив в нее весь остаток сил. Однако преуспеть в ней ему так и не удалось. Все удары были отбиты. В ответ Ульрих Ужасный, вопя и грязно ругаясь, провел серию своих выпадов. В результате одного из них, скользящий удар пришелся на левое бедро сэра Седрика.

Седрик отступил, волоча за собой левую ногу, не в силах наступить на нее. Крови из под лат и кольчуги видно не было, но, похоже, что травма была серьезной. Не давая сопернику прийти в себя, сэр Ульрих вновь яростно бросился вперед, нанося один удар за другим. Не имея теперь возможности ни отступить, ни противостоять натиску, сэр Седрик пропустил еще несколько сокрушительных ударов, но по-прежнему оставался на ногах. Его правая рука безжизненно висела вдоль туловища, а левой он все еще сжимал меч, не желая сдаваться. Но вот, после очередного удара, меч вылетел из рук Седрика и, вращаясь в воздухе, упал на землю, оставив своего хозяина совершенно беззащитным.

Вопли радости и разочарования на трибунах слились воедино. Как и диктовала рыцарская честь, Ульрих больше не нападал на обессилившего и безоружного противника. Одним движением он скинул с головы шлем и теперь, воздев руки вверх, внимал ликованию благодарных болельщиков. Получив изрядную порцию оваций в свой адрес, он развернулся в сторону драконьей ложи, ожидая окончательного вердикта.

В ответ на это, Принцесса выхватила из рукава платья белый кружевной платок и, взмахнув им в воздухе, выпустила из рук. Плоток, словно белый голубь, вспорхнув на ветру, пролетел над головами зрителей и упал на окровавленный песок ристалища. Подняв его с земли, сэр Ульрих, словно знаменем, замахал платком над головой. В тот же миг сэр Седрик, повалившись на бок, упал, раскинув руки. Трибуны снова взорвались аплодисментами. Трактирщик бросился обнимать и целовать Персифаля, крича: "Победа! Он победил! Я выиграл!"

Под общее ликование толпы, Изольда спустилась на арену, и они вместе с сэром Ульрихом торжественно прошли круг почета, приветствуя зрителей. Принцесса старательно приподнимала рукой подол платья, чтобы оно не испачкалось о пропитанный кровью песок. В то же время оруженосцы унесли с ристалища тело сэра Седрика, щиты и обломки копий рыцарей. Воспользовавшись короткой паузой, обслуживающий персонал второпях приводил арену в порядок перед второй частью праздника.

Затем Ульрих с Изольдой проследовали на заранее приготовленные для них места в платной ложе. Толстый тут же обнял и расцеловал свою воспитанницу. Все, кто были поблизости в тот момент, стремились пожать руку Ульриху и поздравить его с заслуженной, блистательной победой.

На средину арены спустился Глашатай и торжественно сообщил: "Принцесса Изольда освобождена доблестным рыцарем, сэром Ульрихом! Пришло время выбрать новую Принцессу, которая на год займет почетное место в башне замка!" Зрители встретили это заявление радостными овациями. Незамедлительно началась вторая часть праздника. Претенденткам предстояло пройти ряд испытаний, демонстрируя свою красоту, грацию, ум и таланты. Для этого участницы выходили на сцену и показывали свое рукоделие, исполняли песни, танцевали то с лентами, то с мячами, то с обручами или деревянными булавами. Эта часть торжества вызвала у собравшихся не меньший интерес, чем рыцарский турнир. Во многом такое внимание было обусловлено облегающими и, как показалось Персифалю, чрезмерно открытыми костюмами девушек.

– Не беспокойтесь, - увидев удивление Персифаля, пояснил Трактирщик.
– Все участницы и их костюмы были заранее проинспектированы нашим Епископом на предмет целомудренности. Так что мораль и нравственность находится под неусыпным контролем нашей церкви.

– За кого из претенденток мы болеем?
– Поспешил узнать Персифаль.
– Кто представляет наш район?

– Наш, Центральный район города представляет сразу четыре претендентки, - пояснил Трактирщик.
– Все они из очень благородных и состоятельных семейств. Их родители готовы выложить изрядную сумму за победу своих дочерей. Но одних лишь денег для победы мало, а талантами и красотой их чада не особо-то блещут. Впрочем, если вам интересно, то от нашего района участвуют благородные Анна, Хельга, Беатриса, та, что темненькая, и юная Гертруда. Однако в этом случае ни кто вас не осудит, если вы будете руководствоваться своей симпатией, а не территориальной принадлежностью участниц. Лично мне по душе шатенка Джулия, что от Западного заречья. Шансов на победу у нее нет из-за низкого происхождения, но сам факт участия в конкурсе уже обеспечит малышке удачный брак. Наверняка найдется толстосум, который приметит и в прямом смысле этого слова по достоинству оценит ее внешность.

Претендентки по большей части были привлекательными и даже красивыми, но ни одна из них не была способна вытеснить Изольду из сердца Персифаля. То и дело его взгляд со сцены соскальзывал на трибуну, где в окружении городской знати, рука об руку с сером Ульрихом сидела племянница Толстого.

С каждым конкурсом претенденток на титул Принцессы оставалось все меньше и меньше. Головы Дракона советовались между собой и принимали решение, кто из девушек выбывает из соревнования. И вот, когда участниц оставалось уже менее дюжины, ужасный грохот и треск прервал их выступление. В самом центре трибун, неподалеку от привилегированной ложи, стремительно разрастаясь, начал образовываться пролом. В эту пустоту полетели строительные конструкции, увлекая за собой горожан. Почти тут же из зияющей дыры полыхнуло пламя. На какие-то несколько мгновений все замерли на месте, а затем с криками ужаса зрители отпрянули от провала, спасая себе жизнь. Хаос и паника охватили трибуны.