– Мой ласковый и нежный зверь, - тихо пропел Крысовский, - ты тайну мне свою поверь...

Он легонько нажал на педаль газа. БМВ уже въехал на центральный проспект Боброва и Крысовский пытался попасть в "зеленую волну", чтобы не стоять на практически пустых перекрестках под горящими красными глазами древних советских светофоров. Вдруг прямо перед лобовым стеклом возникло перекошенное злобой морщинистое лицо в потрепанном сером платке.

– А!
– вскрикнул Эмилий, вдавливая в пол педаль надежного немецкого тормоза, и резко выворачивая руль вправо.

Перекошенное злобой лицо быстро ушло в сторону, великолепные германские тормоза тихо скрипнули и удержали БМВ на дороге, а резкое выворачивание руля влево без проблем вернуло великолепную машину на дорогу. Прибавив газу, Эмилий птицей полетел от страшного места, но "зеленая волна" была безнадежно утеряна, и вскоре ему пришлось встать в жалкой пародии на полноценную автомобильную пробку перед ржавым светофором советского производства.

Вроде бы все обошлось, удара по корпусу БМВ точно не было, но перед глазами почему-то стояла ужасная сцена - машины с мигалками, раздавленный труп в сбившемся на затылок сером платке, злорадный блеск в хитрых глазах дэпээсников, суетливые белые халаты на фоне грязного снега, сваренная из арматуры клетка в помещении районного суда, а в самом конце - темное помещение с зарешеченными окошками и двухъярусными нарами.

– Вот так черную зебру и получают, - сказал Крысовский, трогаясь на зеленый сигнал.
– Угольно-черную, это без вопросов... Здесь поймать черную зебру на древней дороге жизни легче легкого, нужно быть повнимательнее к ближним пешеходам, а то не ровен час, сам под черного ангела где-нибудь на зоне ляжешь, причем далеко не под чугунного, мнда...

Во всем этом мимолетном событии чувствовался какой-то мрачный знак, и Подкрышен решил немного вложиться в светлую сторону жизни. Через два светофора Эмилий свернул в переулок и подъехал к витрине ювелирного киоска, который содержали здесь какие-то люди с лицами жгучего восточного типа - Аделька страшно любила неожиданные подарки.

Выбравшись из салона, Крысовский подошел к витрине и принялся рассматривать товар. Цены кусались. Это, впрочем, не очень беспокоило - деньги у него сейчас имелись.

Накануне какая-то медицинская московская фирма отвалила сумасшедшие деньги за плачущего ангела. В Москве якобы хоронили какого-то известного психиатра, уроженца Боброва и на его малую родину прибыла целая делегация - собрать фотографии, пригласить родственников, то да се... Единственный, оставшийся в живых, близкий родственник этого психиатра (тетя по материнской линии) якобы и пожелал заказать для своего племяша у "Скорби" памятник нового, прогрессивного типа.

Вскоре во двор ЧП въехал роскошный черный джип и небольшой грузовик с московскими номерами. Крысовский наугад назвал заоблачную цену на своего ангела, и два хмурых молодых человека в дорогих темных костюмах, тут же, без разговоров ее уплатили наличными.

Весь коллектив "Скорби" сразу был направлен на погрузочные работы, а Крысовский и хмурые молодые люди стояли тогда на крыльце ЧП и наблюдали за погрузкой ангела в кузов грузовика. Когда черные чугунные крылья скрылись под тентом, дед Митроха громко матюгнулся и на глазах молодых людей тут же, как по команде, выступили крупные прозрачные слезы.

Эмилий машинально похлопал себя по заднему карману джинсов и улыбнулся. Как опытный и смекалистый бизнесмен, он уже давно понял, каким замечательным бизнесом владеет.

Ведь вся сфера ритуальных услуг работала как бы в противофазе к остальной экономике. В тихие времена она приносила относительно небольшой, но стабильный доход, а вот во время различных потрясений прибыли ритуальщиков возрастали скачкообразно. Этими потрясениями могло быть все, что угодно - природные катаклизмы, президентские выборы, перегрев реактора на Фукусиме-1, обвал облигаций ГКО, резкое падение (или взлет) обменного курса или даже глупая фраза, произнесенная неумной героиней популярного телесериала на фуршете с главой какого-нибудь инвестиционного фонда.

Но все это были цветочки. Все ритуальщики мира уже давно и с нетерпением ждали обещанного ведущими экономистами мирового финансового кризиса. Даже на первой волне 2008-го года Подкрышен заработал столько (и это на тогдашних-то бетонных плитах), что чуть сгоряча не приобрел подержанную белую яхту. Поэтому он каждый вечер внимательно смотрел выпуски CNN и аналитические обзоры экономических обозревателей. Пару раз, когда стрелки фондовых индексов краснели и переворачивались остриями вниз, его сердце сладко сжималось, но настоящий кризис все никак не приходил. В общем, деловая перспектива в целом была просто прекрасной, и Крысовский верил в свою бизнес-звезду, а близость к столичному региону подкрепляла эту веру чугунной уверенностью в завтрашнем дне.

Разглядывая витрину ювелирного киоска, Эмилий поймал себя на корыстолюбивых помыслах - его глаза сами выискивали среди представленного товара изделие подешевле. Осознав это, он устыдился и решил действовать как настоящий киник. Крысовский решительно выбрал самое дешевое кольцо с сомнительным красным камушком, быстро за него расплатился и вернулся в машину. Встреча с Аделькой была запланирована у него на шесть вечера, и куда-то нужно было деть целых восемь с половиной часов.

"Вернуться, что ли на фирму?
– подумал Крысовский. Он положил скрещенные ладони на руль, а затем опустил на них подбородок.
– Обормоты сейчас сидят и пьют самогон. Это - к гадалке не ходи. Налететь на них коршуном, накричать, чтобы они о полянах и думать забыли. Вот какие все-таки люди, а? Здесь, можно сказать, кризис на носу, открываются новые горизонты для бизнеса, а они сидят и пьют, сидят и пьют... А все почему? Национальная идея утрачена - вот почему. Накануне, можно сказать, всему человечеству на светлый путь бронзовым пальцем указывали, а теперь? Изо всех сил пытаемся все доллары мира заработать. А их все печатают и печатают, печатают и печатают, да как бы еще и не из местной древесины. У американцев вот есть золотой теленок, у немцев - аккуратные резьбовые соединения и пиво, у евреев - ветхие тексты от Самого, у индусов - Шива, у японцев - катаны. Да что там какие-то японцы? Даже у белорусов есть свой любимый Батька, и украинцы удивили вот - теперь у них есть свой европейский плач на майдане. У каждого есть что-то свое, родное. А у нас, что? Православие, самодержавие и народность? Ну, с православием, я как киник, спорить не стану, что-то такое для размягченного мозга по-любому не помешает. А вот с остальным как быть? Монархию реставрировать что ли? А вот с народностью что делать - ругаться матом? Пить? Вводить крепостное право? В XXI-ом веке? Кругом одни косяки. А все из-за этих политологов, мля. Сидят себе в тепле по фондам, сладко потягиваются и фонды эти осваивают да пилят, а умного ничего придумать и не могут. Я бы их всех собрал за круглым столом, где-нибудь в загородном подвальном помещении и сказал: "Так, ребята. Поигрались, попилили фонды, средства поосваивали и будет с вас. Как хотите, а к утру национальная идея, чтобы была. Точка. Какая - мне пох, но чтобы самоидентификация была полной, и чтобы всех вокруг гордость распирала уже через неделю". Ну, а для равновесия и убедительности кулаком бы еще пристукнул, посмотрел на всех этих блядей грозно, с прищуром, а потом в центр стола кожаный мешок бросил бы с зелеными пачками. Без этого сейчас тоже нельзя. Придумал дельное - возьми пару пачек из мешка и думай дальше, а не сподобился - сиди в сторонке и тихо дыши в платочек. Вот как надо. Создали бы новую идею, а там бы и все остальное вдруг наладилось. Все бы сразу встрепенулись и начали работать как сумасшедшие. И хорошо. И никакого самогона. Но здесь, конечно, одним кинизмом не обойдешься, а они ведь все киники, по мордам видно..."