Ей захотелось оглянуться, чтобы понять, от кого они с такой отчаянной решимостью убегают. Хотя Лив уже совершенно навалилась грудью на круп коня, вжалась в него всеми доступными ей силами, она смогла повернуть голову чуть назад. Увидела только черное облако пыли, клубящееся за ними. Второго близнеца разглядеть в этом мареве не представлялось никакой возможности, но Лив ощущала, что он где-то рядом. Она словно попала в зону турбулентности, где её тело невольно, но неумолимо стремилось по вектору, который был изначально задан силами физики, и, как жертва турбулентности, Лив не имела никакой возможности для сопротивления. Только свист пространства, превратившегося в один сплошной ветер, невероятная скорость, от которой туго наливались этим ветром глаза и болели так, как если бы по ним стеганули бечевкой. Только тяжёлое живое тепло от пригнувшегося над ней человека ещё давало ощущение реальности. Сколько это длилось? Время исчезло, закрученное в поток движения.

Вдруг неистовый бег резко и ощутимо замедлился, пыль начала оседать. Лив чуть осмелев, приподнялась над крупом коня, все ещё неистово цепляясь за его запутанную в ветре гриву. Ландшафт изменился. Они неслись вдоль небольшой речушки, с одной стороны поросшей дикими зарослями, с другой, той, где их немногочисленная, но дружная кавалькада и гарцевала, расстилалось поле, изменившее цвет. Теперь оно было изумрудно-зеленым, усыпанным растениями цвета молодой травы, без единого пятна другого цвета. Лив присмотрелась к водной глади и охнула. Рек тоже было две. Они текли в одном направлении, повторяя все изгибы и повороты, каждое, даже малейшее движение друг друга, разделенные только узкой песчаной полоской земли. Но она была, и была явной, эта полоска. То есть, это были две реки. Реки-близнецы.

Добродушный остановил коня на крутом берегу, спрыгнул сам и протянул руку Лив, которая смертельно напуганным кулем уже сползала с лошадиного крупа. Девушка только сейчас поняла, как болят её побелевшие пальцы, судорожно вцепившиеся в серую гриву.

Она кубарем скатилась прямо на землю. По закону подлости упала на подвернувшуюся больную ногу и застонала. В этот момент, совершенно неподходящий для фантазий и воспоминаний, Лив вдруг поняла, что исполнилась одна ей потаенная мечта. Она только что на стремительном коне в объятиях красавца с вытянутыми к вискам глазами и точёным упрямым подбородком убегала от погони. Но эта мысль не вызвала у неё ожидаемого восторга.

Было что-то такое... Раздражающее? Лив принюхалась. Как от неё, так и от красавца, ощутимо несло конским потом. Запах был настолько сильный, что на секунду перебил ощущение одеревеневшего тела. Спина и то, что ниже спины, горели огнем, а набитые ветром и пылью глаза слезились от жуткой рези. Лив вперила взгляд в изумрудную траву перед собой, стараясь не дышать. Взгляда она поднять не могла. Почему-то стало очень стыдно.

Приблизился цокот ещё одних копыт, и мрачный близнец спешился на ходу. Они стояли рядом и опять разглядывали ей, все так же сидящую на земле, словно неведомую зверушку.

— Не бойся, — сказал с недоумением тот, кто минуту назад сливался с ней в скоростном экстазе. — Видишь же, что зелёный.

— Кто зелёный? — буркнула Лив, растирая опять пострадавшую ногу.

— Цвет. Зелёный же, — они разом присели на корточки и заглянули ей в глаза, словно желая удостовериться, что девушка не издевается над ними. — Зеленые розы.

— И что? — Она вообще не хотела на них смотреть. Мрачный попытался взять щепотью большой ладони за подбородок, но Лив сердито увернулась. Ещё не хватало, чтобы её хватали пусть за грязное, но всё-таки очень личное лицо.

Добродушный поднялся, вслед за ним встал, все ещё протягивая ладонь к Лив, мрачный.

— Это наши владения, — пояснил тот, в объятиях которого девушка пребывала несколько минут назад, — он не сунется сюда. Кстати, я — Джонг.

Поймал всё ещё недоумевающий взгляд, и добавил с улыбкой, которая очень напоминала ехидную:

— Звать меня так. А это...

Он указал рукой на своего брата.

— Маджонг, — буркнул мрачный. — Это тоже имя. Моё.

Лив с трудом начала подниматься. Джонг, который в её глазах только что обрел имя, попытался галантно подать руку, но больная нога подвернулась, и девушка опять упала в его объятия. И даже не смутилась, и не взволновалась. Просто спокойно отстранила парня, и спросила, кривясь от боли:

— А кто это за нами гнался? И зачем? И ещё. Почему здесь все такое... Одинаковое?

Они оба недоуменно уставились на неё.

— В смысле, одинаковое?

— А, проехали, — у Лив не было сил объяснять им суть вопроса. Не хотелось. — Оставляю первые два. Кто и зачем?

— А... это... — Джонг, убедившись, что с девушкой все в порядке, внимательно осматривал коня. — Это ильёг Теки. У нас с ним разногласия по некоторым вопросам. Мы увидели тебя и пересекли границу. Это опасно, но не смертельно. Нарушение, но не преступление.

Маджонг все так же хмуро осматривал своего скакуна. Лив посетило странное подозрение, что в данный момент они сообща и молча обдумывают какую-то мысль. Одну на двоих, безмолвно понимая друг друга. Видимо, все было в норме, потому что близнецы опять синхронно похлопали ладонями по крупам своих совершенно идентичных коней и повернулись к Лив. Спросили слаженным хором:

— Будешь гостьей в замке Шинга?

И что Лив ещё оставалось? Она, конечно, тут же согласилась стать гостьей в замке Шинга.