— Все, что создает человек, имеет предел развития, — пытался пояснить ей рыцарь Шинга. — Бесконечны только возможности того, кто создал нас. Больше проку развивать первооснову, чем усиливать копию.

И эта невероятная эклектика средневековья и мира, к которому привыкла Лив, поражала на каждом шагу. С того момента, как она узнала на практике, какую скорость могут развивать найтеу — лошади, которыми очень гордились рыцари Шинга, — девушка уже старалась не показывать вида, как её удивляют совершенно незнакомые свойства очень даже простых предметов.

В день их удивительного знакомства, сразу же переходящего в уход от погони, они шли к замку, ведя коней на поводу. Лив тогда наотрез отказалась опять забираться верхом, даже, несмотря на то, что отчаянно хромала, и близнецы пошли пешком, по очереди поддерживая припадающую набок девушку. Она попыталась расспросить о том, есть ли в округе ещё какой-либо транспорт, кроме этих гоночных скакунов. Джонг быстро понял, что она имеет в виду, и пожал плечами:

— Лет сто назад пытались разработать такие вещи, которые ты называешь автомобилями, работающие на двигателе внутреннего сгорания. Какое-то время они даже в небольшом количестве ездили, в основном, в городе, но дальше этого дело не пошло. То, что придумывает наш разум, имеет ограничения. Удобнее усовершенствовать найтеу, ибо их возможности безграничны.

— Ты не находишь? — спросил он, совсем близко придвигая свои вытянутые к вискам глаза к лицу Лив.

Девушка, конечно, не находила, что лучше воспользоваться безграничными возможностями найтеу, но спорит не стала. Просто, наверное, потому, что и сама-то не очень понимала в двигателях внутреннего сгорания.

А ещё, наверное, потому что его лицо, такое похожее на лик из несбыточных мечтаний и снов, оказалось совсем близко от неё. Она почувствовала запах — конского пота, травы и ветра, и непроизвольно отодвинулась. У прекрасного воина эпохи Чосон не было никаких запахов. Мысли о нем были стерильны в своей чистоте, непрочности и незапятнанности земными ощущениями.

Маджонг хмурился, словно ему было неприятно, что их лица почти соприкасаются, и она тоже ощутила неловкость. Хотя любопытство и переход некой личной границы со стороны Джонга было очень непосредственным и не несло в себе абсолютно никаких неприличных мыслей. Они возникали только при взгляде на недовольное лицо Маджонга.

Эта вторая сторона её нового знакомого, мрачная тень ...

А потом сразу же она впервые увидела издалека мерцающий замок Шинга и вообще забыла обо всем на свете. Словно попала в прекрасный сон, в котором можно принцессой в сказочном платье, шагнув с высокой башни в небо, танцевать на Ириде. Три дня и три ночи она бродила по замку в мечтаниях и снах, любуясь незнакомой ей до сих пор изящной и завершенной красотой парности и великолепными видами, открывающимися со всех уголков, откуда только выходили окна замка. Но, очевидно, время, отпущенное ей на передышку, подошло к концу и приходится возвращаться к реальности.

Лив вздохнула, и Джонг, истолковавший её вздох по-своему, накинул тут же ей на плечи теплый плед. В большой зальной комнате становилось всё жарче.

— А тот человек, которого ты должна найти, он какой? — Усадив Лив на кресло, Джонг сел напротив неё, его «половинник» остался стоять немым укором за хансангом. Перед камином кресел была пара. Лив задумалась. А какой Савва? Что она знает о нем?

— Честно говоря, мы мало знакомы, — наконец ответила не сводящим с неё глаз близнецам.— Он такой... Обыкновенный. Таких много.

Она думала о Савве, как о человеке, и пыталась рассказать о нем именно в таком ракурсе. Потому что, во-первых, сложно было описывать воробья, и, во-вторых, с обликом Саввы в виде птицы, девушка была совершенно незнакома. Лив смутилась. Она сейчас сказала «обыкновенный», а это было не очень-то красиво по отношению к Савве, который все-таки пожертвовал собой ради неё. Ну, если верить словам Геннадия Леонтьевича, то получается так.

— Вообще он заботливый.

Лив вспомнила его твердые слова «Я — жертва».

— И смелый.

В голове промелькнул момент, когда в свете внезапно вспыхнувшего пламени парень показался ей каким-то неземным.

— Наверное, красивый.

Она замялась.

— Почему — наверное? — Джонг подался вперёд, казалось, её слова развлекали его.

— Потому что он вообще-то простой, я же говорила — как все. А иногда только кажется красивым. В определенные моменты.

— А, только для тебя, да? Это то, что ты назвала недавно странным словом? Чтобы рождались дети?

Лив пожала плечами.

— Если ты имеешь в виду любовь, то — нет, это совершенно не имеет с ней ничего общего. Мы вместе с ним попали в переделку, и теперь наши судьбы непонятным образом оказались связаны. Как только найду его, весь этот бред, который творится вокруг меня и со мной, должен закончиться.

Девушке показалось, что она покраснела, но очевидно просто в комнате стало очень жарко. Скорее всего, так оно и было, потому что Джонг вытер лоб ладонью, и жар спал. Щеки, кажется, тоже перестали гореть. Светлый, установив комфортный температурный режим, продолжил: