– Тогда как насчет объяснений?
– кричит мать мне вслед.

Я не могу представить никакое объяснение, которое могло бы заставить меня понять ее.

Но я останавливаюсь.

– Сделай это быстро, - говорит ей Вейн.
– К нам со всех сторон идут войска. И я не уверен, что кто-нибудь из них на нашей стороне. Силы Бури были не очень рады, когда мы уходили.

Моя мать кивает и протягивает не пострадавшую руку, позволяя бризу послать мурашки по ее коже:

– Я пыталась защитить твоего отца... или то малое, что от него осталось. Буреносец Райдена уничтожил его форму и украл его последнее дыхание. Но его песни живы. Конечно, ты заметила. Они посещают тебя, намного чаще, чем когда-либо посещали меня.

Ледяной холод накрывает меня:

– Восточный?

Моя мать кивает и смотрит на небо, где среди облаков плывет стая птиц:

– Я не знаю, как это объяснить. Но я чувствую, что это он... какое-то крошечное мерцание его прежней сущности. И Райден угрожал разрушить его. Одной спутанной командой он мог превратить последний шепот твоего отца в один из его бессмысленных рабов. Я не могла даже это представить. Таким образом, я согласился позвать тебя. Я знала, что ты сильная и могла справиться с ним. И я наполовину ожидала, чтобы ты меня проигнорируешь. Если честно, надеялась на это.

Вейн двигается, вероятно, вспоминая, что это он убедил меня идти туда.

Но Гас тоже поддержал его идею.

– Что ты ожидаешь от меня услышать?
– спрашиваю я.
– Что все вдруг прощено?

– Нет, - говорит мать.
– Но я надеюсь, что, по крайней мере, извлечешь из этого уроки. Райден - мастер невозможных выборов. И прежде чем все это закончится, я не сомневаюсь, что ты будешь вынуждена сделать один такой. Это всегда была его стратегия, так что даже его потери можно назвать победами.

Я думаю о том, что произошло с Гасом и о цене моего спасения.

На самом деле это не был сознательный выбор, но я все еще платила за него цену.

Это всегда больше, чем просто битва с Райденом.

Это игра умов.

– Так, какие у него слабые места?
– спрашиваю я ее.
– Ты?

Ее улыбка печальна:

– Даже мое тщеславие не позволяет мне думать, что он все еще беспокоиться обо мне.

– Но так было однажды, верно?
– давит Вейн.
– Об этом говорила Одри, называя тебя его королевой?

– Да. Хотя я едва знала, что у него были такие великие стремления. Когда мы с Райденом были вместе, он был просто очаровательным опекуном, поднимающимся по карьерной лестнице в Силах Бурь, а я была печально известной красавицей, флиртующей всю свою жизнь, пытаясь найти наилучший вариант. Было что-то притягивающее в нем, и какое-то время я думала... возможно?

– Так почему ты отвергла его?
– спрашивает Солана.
– Ты поняла, что у него была темная сторона?

– Хотела бы я обладать такой мудростью и предвидением. Но мои мотивы были гораздо более эгоистичными.

Вейн фыркает:

– Большой сюрприз.

– Что это означает?
– спрашиваю ее я.

– Это означает... я поняла, что Райдену я была нужна так же, как и он мне. Он был сломан... и не спрашивай меня о конкретике. Он никогда не говорил об этом, и я никогда не интересовалась. Я хотела, чтобы меня кто-нибудь приютил, чтобы кто-нибудь подставил мне плечо. А не кого-то, кого нужно было исправлять. Так что я оставалась с ним, пока не нашла более выгодное предложение, и оставила его ради твоего отца. Я знала, что выбрала лучшего мужа, но не поняла бардак, от которого бегала несколько лет спустя.

Я не могу решить, что чувствовать от ее сарказма, кроме того, что тону в иронии, так как непостоянный эгоизм моей матери привел ее к более безопасному пути.

– И ты действительно не представляешь, что это было?
– спрашивает Вейн.
– Какие-нибудь предположения?

Моя мать изучает руки:

– Как я и сказала, я не интересовалась... хотя действительно подозревала, что это имело какое-то отношение к его семье. Он сказал мне, что оба его родителя мертвы, и он никогда не грустил по этому поводу... кроме одного раза, когда он потерял свой свисток-вертушку и запаниковал...

– Свисток-вертушку?
– перебивает Вейн.

– Это детская игрушка. Райден всегда носил его на цепочке на шее. Я предположила, что его родители подарили его ему...

– Ты имеешь в виду это?
– спрашивает вейн, залезая в карман и доставая маленький, серебряный инструмент, висящий среди нескольких крылатых украшений для волос.

Мама широко распахивает глаза:

– Откуда это у тебя?

– Он висел над кроватью Райдена в Брезенгарде. Я взял его, чтобы взбесить, так он будет знать, что я был в его комнате, трогал его вещи. Но ты говоришь, что это важно?