Корабль, или «запасные части», как стали называть девятый эсминец, надо было принять, освоить и перевести в Мурманск. Срочно пришлось для него формировать команду, снимая моряков с других кораблей. Снова предстояло чистить трюмы, обивать ржавчину, ремонтировать механизмы и оборудование, проводить ходовые испытания... В общем, проделать то, что уже было выполнено на восьми эсминцах, но всего за три недели, остававшиеся до выхода очередного арктического конвоя. Эту задачу назначенным в экипаж людям пришлось решать самостоятельно: Отряд кораблей ВМФ покинул Англию. Ввиду того что принимался не боевой корабль, а запасные части, а также из–за нехватки людей, в состав экипажа включили всего 63 человека, то есть в два раза меньше, чем положено по штатному расписанию.

Поздним вечером 16 августа, накануне выхода линкора «Архангельск» из Скапа–Флоу, в каюте флагмана обсуждались кандидатуры командира и заместителя по политчасти на девятый эсминец. Капитан 1–го ранга Н. П. Зарембо предложил назначить замполитом начальника агитпропчасти политотдела Отряда капитана 3–го ранга Н. В. Матковского.

— У него солидный боевой опыт по службе на Черноморском флоте, в Азовской и Волжской флотилиях, большая практика партийно–политической работы. Перед войной Матковский защитил диссертацию, стал кандидатом исторических наук, — сказал начальник политотдела. — Пожалуй, это самая подходящая кандидатура.

Вице–адмирал Г. И. Левченко и капитан 1–го ранга В. А. Фокин одобрили это предложение.

— Николай Васильевич, как вы смотрите, если мы оставим вас еще на некоторое время в Англии? — спросил Зарембо у Матковского, вызванного в салон командующего Отрядом. — Предлагаю вас замполитом на эсминец, предназначенный на запасные части. Задача очень ответственная, решать ее придется самостоятельно и в короткий срок. В экипаже половина коммунистов, остальные — комсомольцы. Обстановку здешнюю вы знаете. Вот только командира еще не подобрали. Снять с одного из эсминцев, сами понимаете, нельзя, а нужен весьма опытный офицер. Может быть, у вас есть подходящая кандидатура?

— Я хорошо знаю капитана 2–го ранга А. Е. Пастухова, нашего флагштурмана. Александр Евгеньевич — опытный моряк, в сложной обстановке и бою не растеряется, — уверенно ответил Матковский. Его предложение тоже было принято.

На следующий день сборный экипаж девятого эсминца был высажен с «Архангельска» на остров Хой — один из небольших островков военно–морской базы Скапа–Флоу. Пять суток жили советские моряки в бараке, ожидая отправки в Ньюкасл, на корабль. За это время офицеры познакомились с матросами и старшинами, распределили специалистов по заведованиям, сделали наброски корабельных расписаний. Здесь же были созданы партийная и комсомольская организации. «Запасной частью» оказался эсминец «Монтгомери». Корабль участвовал в битве за Нарвик, имел боевые повреждения, «сидел» на камнях. Утратив мореходные качества, он был прибуксирован в Англию, подремонтирован и поставлен на прикол. Советскому экипажу предстояло за несколько дней выполнить огромный объем работ, чтобы обеспечить плавучесть корабля, ввести в строй механизмы. Эта сложная задача сплотила моряков, хотя все они неохотно оставались в Англии на новый срок — хотели скорее домой, на Родину, стремились принять участие в боевых операциях.

Командир корабля был занят в основном решением множества организационных вопросов, и для общения с личным составом у него почти не оставалось времени. Этот пробел успешно заполнял замполит. Н. В. Матковский хорошо понимал чувства и настроения моряков, умело подбирал нужный ключик к разным характерам.

Всего три дня потребовалось для приема корабля от англичан. Штурман В. С. Присяжнюк о тех днях говорил: «Как только подняли наш Военно–морской флаг, а значит, обрели кусочек советской территории, настроение у всех поднялось». Еще десять суток продолжался на корабле аврал: скребли, вычищали, красили, ремонтировали, отлаживали, проводили ходовые испытания...

6 сентября самостоятельно перешли в Скапа–Флоу вдоль восточного побережья Великобритании, минуя позиции вражеских лодок и минные поля. Здесь предстояло завершить подготовку к плаванию на Родину. «Перед нашим выходом в море, — вспоминал А. Е. Пастухов, — представитель английского адмиралтейства предупредил меня, чтобы мы не давали ход свыше 10 узлов, не сбрасывали глубинных бомб, так как корпус и механизмы могут не выдержать вибрации и сотрясений». «А если шторм, встреча с вражеской подводной лодкой или авианалет?» — такая мысль приходила в голову не только командиру, но вслух об этом не говорили.

14 сентября у экипажа был радостный день: корабль вышел из Скапа–Флоу в бухту Лонг–Ив, где формировался арктический конвой. Значит, скоро домой. Но тут случилось происшествие, поставившее под угрозу участие эсминца в предстоящем переходе: в первом котельном отделении неожиданно возник пожар — сказались дефекты в термоизоляции. Командир решил аварийную тревогу не объявлять, пожар ликвидировать силами кочегаров.

Борьбу с огнем возглавили замполит Матковский и командир электромеханической боевой части Хайн. Уже через пять минут на мостике зазвонил телефон:

— Пожар ликвидируется, распространение огня локализовано. Начали готовить к вводу второй котел.

Все кончилось благополучно, и эсминец отправился в далекий путь в составе конвоя.

В Норвежском море корабли попали в жестокий шторм. Прогноз ничего хорошего не обещал. Это обеспокоило командира — не начнет ли смещаться закрепленный груз (один из кубриков был загружен большими глубинными бомбами). Пастухов приказал старпому Ойцеву выделить людей, согласовав список с замполитом, снабдить их продовольствием, с тем чтобы они безотлучно находились в кубрике на случай аварийной ситуации.