Но даже самые мощные глотки Рамира, перекрыл хищный рык Офара:

– Дань Углаю!!!
–

– Чтоб он тебе бубенцы на рога намотал, Углай этот...
– устало проворчал Гарж,

подсаживаясь на скамью к Джахару.

6.

Котёл.

Отродясь у неё не водилось таких красивых и вместе с тем опасных вещей. В который раз

погладив тёмную отполированную рукоять секиры, обвитую в нижней трети кожаным

ремнём, Мрита вытряхнула мешок и заботливо разложила на траве злодейски добытое в

лагере псов добро. Вся добыча состояла из небольшой сковороды, пары штанов - холщовых

и кожаных, очень тёплого, но старого и провонявшего псиной вязаного салакаша, фляги с

кислым бурном, мотка ниток с иглой и главное, прекрасных, совсем новых сапог. Ну и

конечно самого мешка. Мрита ещё вчера отпорола с его лямки странную нашивку из красной

тряпицы, сочтя её подозрительной и слишком заметной. Чёрная нашивка смутила её меньше,

да и пришита оказалась на совесть, потому и осталась. Олениха собрала добро в мешок и

устало привалилась спиной к сосне. Солнце почти скрылось за щербатой кромкой западного

отрога. Вечер обещал быть холодным и безветренным. Устроившись поудобнее, Мрита

позволила себе немного вздремнуть, тем более что сегодня днём ей удалось набить себе

живот не только листьями и орехами, но и сырой уклейкой. Точно такая же ловилась на

отмели Керли, у большого кургана. Она прикрыла глаза.

Факел, сделанный Вегаром, как назло погас и старший Ахур предложил вернуться.

Младший его поддержал, но раздираемая любопытством Мрита, озабоченно задрав хвост,

полезла дальше, пока не наткнулась на полуистлевшую железную кольчугу и позеленевший

от старости бронзовый шлем, прикрывавшие вросшие в землю кости. Вегар, раздув факел,

подполз ближе и испуганно забормотал:

– Не трогай. Не трогай его.

Мрита коснулась шлема, и Вегар панически заверещал:

– Не трогай! Забыла? Не будешь слушаться - нукарх заберёт!

Олениха вздрогнула и проснулась. Была глубокая ночь, над холмами висел месяц, а

далеко на юге светилась узкая багровая полоса заката...

На юге?!

Мрита рывком вскочила на ноги.

Приземистая толстая тварь с гулким топотом вылетела из кустарника слева, сшибла олениху

с ног, протащила по сухой траве и ударила о торчащий неподалёку пень. За краткий

промежуток времени, до встречи с пнём, Мрита успела многое: испугаться, удержать в руке

секиру и метнуть её в мелькнувшее в подлеске чёрное пятно. Тварь тяжело охнула. Громко

зачавкало болотце под её ногами. Придерживаясь за пень, олениха встала на четвереньки,

затем выпрямилась на подгибающихся от страха ногах. Тварь завозилась в болоте, застонала

и вновь затихла. Тем временем багровая полоса света, на юге выросла в грозное оранжевое

зарево, из-за верхушек сосен потянулись в ночное небо длинные языки пламени,

безмолвного и оттого ещё более страшного.

– Это Рамир.
– олениху передёрнуло от звука собственного шёпота.

– Да, это Рамир горит.
– убеждённо повторила она, настойчиво отгоняя мысль о том, что

совсем недалеко от крепости находится Олений Двор.

Раненая тварь тяжело завозилась в болоте. Вновь затрещал подлесок. Большое тёмное пятно

снова появилось в кустарнике и медленно направилось в сторону Мриты.

Нож показался оленихе слишком ненадёжным оружием. Не сводя взгляда с

приближающейся массивной чёрной туши, она отползла от пня и спряталась за сосной.

Тварь же нападать не спешила. Рывком поднявшись на короткие передние ноги, она

вскинула к небу короткий хобот, громко застонала и вновь повалилась на траву.

Лирг!

Мрита плюнула и с облегчением выругалась. Лиргов она побаивалась, но не настолько, что

бы бежать без оглядки, да ещё бросив оружие. С ножом наготове она подобралась к

раненому зверю. Секира разбила крупной, двух или трёхгодовалой зверюге крестец и косо

торчала из её крупа. Почуяв Мриту, лирг повернул голову и угрожающе приподнял свой

короткий хобот, обнажая сидящие в верхней челюсти тупые жёлтые клыки.

– Чтоб тебя.
– проворчала олениха, поспешно обходя лирга с правого бока. Теперь зверь не