лопатку лирга, большую ратпмарскую лепёшку, флягу, и по-прежнему не сказав ни слова,

поставила всё это передо мной. Не дав к себе прикоснуться, Камала взяла копьё и ушла в

темноту.

– Что ты там бормочешь, Гарж?
– к очагу, шатаясь подошёл Сарал. Орикс недавно

наглотался плесени растущей на стенах, и ему всё ещё было худо.

– Не поверишь, Камала принесла еду!
– я протянул Саралу хлеб.

– Это камень...
– простонал орикс, - Ты спятил или издеваешься, Гарж?

В темноте зажглась ещё одна пара глаз.

Поднялся Маргад. Лев подошёл, взял из моей руки камень и одним ударом размозжил им

затылок Сарала. Орикс ткнулся мордой в очаг, а лев вытащил его из огня за ноги и

посмотрев на нас с леопардом, сказал:

– Ещё сутки и я бы с ним не справился. Мы должны быть сильными, когда встретимся с Ясом

и палачами.

– Надо придумать, чем снять с него шкуру.
– сказал Загир.

Мы освежевали орикса острыми осколками битого камня, выпили кровь и съели

внутренности. Часть мяса зажарили на углях, часть закоптили, и присыпали золой.

Мы продолжали жить. Камала больше не приходила.

Первое время лев заставлял нас спать по очереди, что бы те, кто рано или поздно придёт за

нашими жизнями - не застали нас врасплох.

Никто не пришёл. Никто не принёс нам еды.

Мы выварили кости Сарала, выскоблили и сжевали его шкуру. Несколько раз мы пытались

выломать люк в потолке нашей камеры. Впустую.

– Твоя очередь стеречь.
– однажды приказал мне Маргад, когда я острым камнем разбивал

последние поленья для очага.

– Загира очередь.
– ответил я, указав на спящего леопарда, - мы поменялись.

Лев подошёл к Загиру, склонился над ним и тут же получил удар в живот чем-то длинным и

острым. Загир отпрыгнул прочь, прижался к стене и оскалился. Маргад упал на колени,

потом медленно завалился на бок. Из его живота торчал рог Сарала.

– Он мясо от нас прятал!
– шипел леопард, - Я видел! Я подсмотрел как он...

Лев бросился на него. Первым же ударом Маргад разбил Загиру голову, затем сорвал скальп

и раздавил грудную клетку. Убедившись, что леопард больше не двигается, Маргад отполз

обратно к стене и затих. Рог орикса торчащий из его живота косо вверх, некоторое время

шевелился в такт его прерывистому дыханию. Продолжалось это недолго. Когда я решился

подойти - оба не дышали. Не дожидаясь, пока Загир и Маргад остынут, я снял с них шкуры.

Затем, острым камнем срезал мясо с костей, сложил в углу очага и присыпал золой. В очаге

догорело последнее полено. Какое то время я поддерживал огонь тряпьём пропитанным

остатками нутряного жира Загира, но недолго. Без огня стало совсем худо. Я хорошо видел в

темноте, но огонь...

Тигр покачал головой и умолк, уставившись на неподвижный огонёк за стеклом фонаря.

– Камала приходила ещё дважды. В первый раз она долго сидела напротив меня. Потом

встала, перешагнула через кости Маргада и ушла в стену за моей спиной. Во второй раз она

пришла не одна. С ней была совсем молодая тигрица в длинном до колен красном салакаше.

Серебристо-белая с тонкими чёрными полосами.

Гарж снова умолк.

– Шкура, полосы, даже салакаш - всё как в роду Вандара. А глаза - мои.

Когда они ушли, я решил - хватит! Когтем я глубоко распорол себе предплечье, но кровь

текла плохо. Я встал, добрёл до места, где когда-то спал Загир и нашёл спрятанный в тряпье

второй рог Сарала. Кому приготовил его Загир? Мне? Мне. Уперев основание рога в пол, я

всем весом навалился грудью на его остриё. Рог вошёл в мою грудь на два пальца и сломался

посередине.

И в тот миг, когда я безмолвно проклял Мигроса, Фархада, Рамир и всю свою жизнь, люк над

моей головой заскрипел и распахнулся. В камеру спустились двое с факелами в руках.

– Гарж последний.
– услышал я голос Храфны, - Гони хурку и шлем, Калех.

Тигр замолчал и отвернулся к очагу. В открытый люк потянуло сквозняком. Опомнившись,

Рохом полез по лестнице наружу, но Гарж ловко поймал его за штанину.

– Не спеши. Его сейчас приведут.

– Кого?
– не понял барс.