Ягморт не ответил.

Аард поймал Рохома за рукав.

– Идём.

– Куда?

– Поможешь.

Джейран привёл его к мёртвому унгалу. Простучав рукоятью ятагана костяные пластины,

покрывавшие тушу, Аард попытался оторвать одну из них.

Рохом сжал правую кисть в кулак. Болезненное покалывание, охватившее руку до локтя,

постепенно отпускало.

– Откуда...
– он запнулся, пытаясь подобрать слово - это?

– Известно, откуда, - джейран оставил безуспешную попытку оторвать пластину и вновь

взялся за ятаган, - с плато Орфа. Ловцы много чего интересного там находят.

– Зачем?

– На обмен. Вон, Хангар Чёрный, брат волчары, за иную диковину может и меч подарить. Во

гадость, а?

Последнее относилось к унгалу и его неподдающейся броне.

– Если про Ловцов хочешь узнать, то тебе к Карраху. Он тоже на плато промышлял, правда,

глубоко не лез.

– Глубоко?

– Ну, в колодцы, Рох.

– В колодцы?

Джейран сочувственно склонил голову и внимательно всмотрелся в барса.

– А хорошо тебя шмякнуло. Голова кружится?

– Ракана, полюбуйся!
– подала голос снежная коза, - Я-то гадаю, чем завоняло, а это рогулька

наша урода пластает! Рох, дай ему в лоб!

– Аард, ты же потом в котелок этими руками полезешь!
– возмутилась пума.

Рохом схватил джейрана за руку и потащил прочь от туши.

– Вот пакость.
– ворчал Аард далеко обходя рычащую на него росомаху, - И взять с гадины

нечего.

– А чего ты хотел? Мяса?
– усмехнулся барс, - Ты ж мясо не ешь.

Рохом остановился. Навалилась слабость и к горлу опять подкатила тошнота.

– Какая броня! Стрела в упор не берёт.
– продолжал восхищаться унгалом джейран, - Щит бы

сделал. Ты чего, Рох?

– Ничего. Ты Мриту давно видел?

– Да они с Айном и шакалом в лагере остались, вроде. А что?

***

Пожар дополз до сырой заболоченной низины и почти угас, но дым...

– Говорил, осторожно с бочками.
– злился шакал, отчаянно чихая и растирая кулаком

слезящиеся глаза.

– Где ты этому колдовству научился?
– перебила его Мрита.

– В усаре. Сунаф наш любил почудить. Вечно у него, то бахнет, то завоняет чего, хоть из

крепости беги. Бочки, это ещё ничего, это просто...

– Научишь?

Шакал подозрительно покосился на Мриту.

– Не-а!
– отрезал он, - Мне такого не простят.

– Кто не простит?
– заинтересовался Каррах, - Ловцы, поди?

– А крысоедам из Рамира это вообще ни к чему.
– поняв, что сболтнул лишнее, досадливо

фыркнул шакал. Мрита яростно пихнула Оррия в бок. Тот поперхнулся и замолчал.

– Твоё счастье, что мы не в крепости!

– А то бы что?

– А то бы связал да отвёл к Калеху. Посмотрел бы чего стоит твоё колдовство.

– Вязалки коротковаты.

– Хватит!
– не выдержала Мрита, встряхнула Оррия за загривок и отпихнула плечом Карраха

собравшегося ухватить шакала зубами.

– А чего он?
– огрызнулся Оррий, - Рамиром грозится ещё! Куда ни заявятся, после дерьма

тараканьего не найдёшь! Вон как до Мигроса усары богато жили...

– Это ты-то богато жил?
– перебил его Каррах.

– Я!
– лязгнул зубами шакал, - Мой отец самого Коммала кормил. Он голорукий! Не то, что

ваши зачуханные кашевары в Рамире...

– Голорукий?
– удивилась Мрита.

– Лучшим поварам в усаре вытравливали шерсть на руках. Великого сунафа кормить это не

наёмникам стряпать. Великий сунаф хлеб с волоснёй жрать не станет.

– Чего ж сбежал?
– хмыкнул рысь.

Шакал фыркнул, и гордо задрав нос, прибавил шаг.

Рощу огонь не тронул. Старая протоптанная лиргами тропа свернула в знакомую Мрите

кроличью балку. Сгоревший лес и затянутая едким дымом низина остались позади.

– Айн уже далеко, наверное.
– Мриту уже начало раздражать злобное молчание Оррия.

– Конечно. Зачем ему в логово унгала лезть.
– фыркнул шакал, - Я бы точно удрал. А ты,

Каррах?

Рысь не ответил.

Каррах шёл сам. Лишь однажды, когда спускались к реке, Мрита попыталась поддержать его