— Нет, теперь вряд ли. Пообещал человеку. Неудобно как-то заявлять ему, что передумал…

— При его нечистой совести здесь ничего неудобного нет, — перебил меня Хату.

— Я не его имею в виду. Мне самому будет неловко.

— Тоже правда, — согласился Хату. И тут же добавил: — С этим бессовестным человеком можно поступать как угодно.

— Так-то оно так, — делаю вид, что согласен с ним. — Но все же ты не обижайся, я считаю такой поступок недостойным мужчины…

Когда Хату уходил, я снова предупредил его, чтобы он не проговорился насчет моей «новой квартиры». Он молча ударил себя в грудь.

А не прошло и часа, как прибежал Пазад.

— Эй, счастливец, ты что же утаиваешь от нас, что получил новую квартиру, не зовешь обмывать? — выпалил он с порога. — Поздравляю, поздравляю!

— Ничего я не утаиваю, просто жду, пока переедем, — ответил я, соображая, кого он встретил — Шумафа или Хату.

— А я только что об этом узнал, встретил на улице Захачокова Шумафа, — объяснил Пазад: — Хорошо, хорошо, просто трудно передать словами, как я рад за тебя. И как только тебе удалось такое дело провернуть?!

— Неужто не понимаешь? С деньгами любое дело по плечу.

— Это правда, это правда! — согласился со мной Пазад. — В наше время надо иметь или много денег, или влиятельного друга. Без этого не то что хорошую квартиру — приличную рубашку не достанешь. А твоя квартира еще в порядке. Кому же, интересно, ее передадут?

Оказывается, Пазада тоже беспокоит судьба моей квартиры.

— Вот что, Лаукан, у тебя много влиятельных друзей, может, замолвишь словечко?

— Ты о чем? — спросил я, сделав вид, что не понимаю, к чему он клонит.

— Если бы ты добился, чтобы твою старую квартиру передали мне, я бы никогда не забыл о таком поступке.

— Вообще-то можно, но сам понимаешь… — прозрачно намекнул я.

— Если я дам тебе примерно тысячу, этого хватит?

— Мало.

— Ну, добавлю еще двести рублей.

— Маловато.

— Больше, пожалуй, не смогу. У тебя же только на одну комнату больше, неужели за одну комнату не хватит тысячи двухсот рублей?

— Я же говорю — маловато. Да, собственно, что мы торгуемся? Я уже договорился.

— С кем же?

— Да вот недавно заходил ко мне Хату Малишев и уговорил попросить за него. Обещал немалые деньги. И я его обнадежил.

— И сколько тебе обещал этот старый аист?

— Он тоже дает не меньше, чем ты.

— Нет, нет, ты прямо скажи, конкретно, сколько он тебе обещал? — Заметно было, что Пазад боится, как бы Хату не дал больше, чем он.

— Обещал дать не меньше, чем полторы тысячи.

— Откуда столько денег возьмет этот косолапый? — удивился Пазад. — Никогда еще он один не купил и пол-литра, все время просит, чтобы кто-то добавил.

— Не покупал, потому и есть у него деньги! — резонно заметил я.

— Ах, старый аист, прямо-таки собака-ищейка — как быстро все разнюхал! Вот что, Лаукан, а не можешь ли ты передумать? Ты же знаешь, что я всем сердцем твой. Этот косолапый не очень порядочный человек, ты не смотри на его приветливый вид. Он себе на уме. Запросто донесет на тебя, А что касается денег, я дам не меньше, чем он обещал, накину даже рублей сто — двести…

Я не смог сдержать улыбки.

— Чего смеешься? — уставился на меня Пазад.

— Не над тобой смеюсь, просто вспомнил один случай и не смог удержаться, — нашел я подходящий предлог. — Но вот насчет твоей просьбы… Не могу ничего сделать. Я человека обнадежил, деньги получены, как смогу после всего сказать, что передумал?

— Такому человеку, как Хату, все можно сказать, все удобно.

— Сам знаю, но я не могу отказываться от своих слов.

— Валлахи, Лаукан, ты знаешь мои жилищные условия и все-таки оставляешь свою трехкомнатную квартиру такому бессовестному человеку. А еще старинный друг…

— Твоя правда, — соглашаюсь я с ним. — Но, как говорится, «кто раньше умер, того и хоронят раньше». Хату первым ко мне обратился, я пообещал и теперь не в силах что-либо сделать. Но я тебя прошу, о нашем разговоре — никому ни слова. А не то сам знаешь, что за это можно схлопотать. Ведь не собственная квартира, чтобы получать деньги при выселении…

— Знаю, знаю, Лаукан! В этом отношении будь спокоен. Считай, что все сказанное — под семью слоями земли…

…На другой день встречаю Шумафа Захачокова.