–  Вы согласны с Жуковым?

–  Не возражаю!
– бодро ответил Константин Константинович.
– Нужно дать войскам передышку...

Пересказав вкратце этот эпизод Мерецкову, Жуков отметил, что он и Рокоссовский были правы, но Сталин не сразу согласился с ними. После того как Жуков разобрал ситуацию, сложившуюся на фронте, Сталин велел ему и Рокоссовскому выйти в комнату отдыха и ещё раз подумать и всё взвесить, а мы, мол, тоже подумаем. Оба посидели немного над картой, потом снова вошли к Сталину. Он объявил, что согласен с ними.

–  Беда, Кирилл, в том, что Сталин очень упрямый, - заключил Георгий Константинович.

–  Порой вождь и весьма крут, - подчеркнул Мерецков, - зато быстро отходит.

–  Согласен! Послушай дальше. На другой день Верховный вызвал меня к себе, и знаешь, что он мне сказал? Не угадаешь...

–  Извинился, что погорячился?

–  Ишь, чего захотел!
– Лицо Жукова посуровело.
– Такого от вождя, друг мой, не дождёшься, на то он и Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что, поскольку 1-й Белорусский фронт находится на берлинском направлении, решено поставить меня на это направление. Понял, да?
– Глаза у Жукова заблестели.
– Ну а славы у тебя, Кирилл, прибавилось после разгрома немцев на Крайнем Севере.

–  Слава у меня, как мерцающий луч, - усмехнулся Мерецков.
– Она вроде маяка на море: зажёгся глазок зелёным огоньком - дорога кораблям открыта, погас - тьма, стой, корабль, и не двигайся! Так и у меня: провёл успешно операцию - честь тебе и хвала, где-то что-то недосмотрел - упрёк от Верховного.

Жуков, однако, с ним не согласился.

–  Будь самим собой, Кирилл!
– воскликнул Георгий Константинович.
– Стоит ли чрезмерно переживать, если где-то вышла осечка? Вряд ли.
– Он помолчал.
– Слава... Кто же её не любит? И хотя порой для тебя она, эта слава, как мерцающий луч, от этого она не становится чёрной. Не сразу и я понял эту истину. Помнишь, как я сцепился с вождём, будучи начальником Генштаба?

–  Тебя тогда Верховный бросил на Резервный фронт, и под Ельней ты разбил немцев, тем самым доказав свою правоту.

–  Да, под Ельней я дал жару фрицам. Что это, слава?

–  Ещё какая!
– заулыбался Мерецков.
– Это было первое наступление наших войск и первая победа! Как тут не гордиться? Я запомнил этот день - 6 сентября. Твои войска, Георгий, освободили Ельню, а на другой день меня выпустили из тюрьмы!

–  Когда Сталин похвалил меня и заговорил о Ленинграде, он спросил, кто, кроме меня, хорошо знает северное направление. Я ответил: «Генерал армии Мерецков!» Я знал, что тебя посадили, что хотят обвинить в заговоре против вождя, но я не поверил этому, оттого так смело заявил о тебе. Сталин долго молчал, о чём-то задумавшись, потом резко вскинул голову и спросил: «По-вашему, Мерецков толковый военачальник?» - «Очень даже толковый. Вы извините, товарищ Сталин, если я не прав, но Мерецкову надо не сидеть в тюрьме, а быть на фронте, на том же северном направлении». Он посмотрел на меня и изрёк: «Странно, однако, получается...»

Помолчав, Жуков подвёл итог беседе:

–  Понимаешь, Кирилл, я оказался прав, когда предлагал Сталину организовать контрудар по немцам под Ельней, но он тогда накричал на меня, обидел, хоть плачь. Но мы с тобой служим не Сталину, а Родине, и потому я заглушил в себе эту обиду на вождя. Советую и тебе забыть то, что с его согласия ты был арестован. Главное - ты жив, здоров и крепко бьёшь врагов. Это и есть наша с тобой слава!
– Жуков передохнул.
– Ты куда сейчас?

–  Зайду в Генштаб к Василевскому, а в ночь полечу на свой родной фронт.

Мерецков грустно взглянул на Жукова.

–  Ты скажешь мне, куда меня решил послать Верховный и кем я буду командовать?
– спросил Кирилл Афанасьевич.
– Ты же его заместитель!

Глаза у Георгия Константиновича хитро блеснули.

–  Тебе Иосиф Виссарионович сказал?

–  Нет.

–  И я тебе не скажу. Не время, Кирилл. Потерпи ещё немного...

Мерецков был дома, когда позвонили по «кремлёвке». Он снял трубку. Это был Калинин.

Михаил Иванович попросил его прибыть к нему завтра к десяти утра.

–  Сможете?

–  Да. А по какому вопросу, Михаил Иванович?

–  Надо вручить вам звезду Маршала Советского Союза. Указ об этом вышел дней пять тому назад, так что жду вас!
– И Калинин положил трубку.

Мерецков вошёл в приёмную Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Секретарь - высокая красивая девушка с голубыми глазами и длинной чёрной косой, - мягко улыбнувшись, спросила:

–  Вы к кому, товарищ маршал?

«Хороша дивчина!» - пронеслось в голове Мерецкова, и он почувствовал, как шевельнулось сердце: Кирилл Афанасьевич всегда волновался, когда видел красивых женщин. Он ответил, что его пригласил Калинин.

–  Я сейчас доложу о вас!
– Секретарь направилась в кабинет, тут же вышла и произнесла: - Михаил Иванович ждёт вас!

Калинин сидел за широким дубовым столом и просматривал какие-то бумаги. Увидев Мерецкова, он встал и пошёл к нему навстречу.

–  После вручения вам ордена Суворова вы за это время как будто помолодели!
– сказал Калинин, тепло пожимая Мерецкову руку.

–  А жена говорит, что у меня седин прибавилось и что я постарел!
– улыбнулся Кирилл Афанасьевич.