–  Я хочу, чтобы вы, Климент Ефремович, правильно меня поняли. Я не жалуюсь, просто мне интересно, чем это вызвано. К тому же в Красной Армии, как сами вы говорили на совещании, есть немало талантливых командиров и командовать Ленинградским военным округом мог бы кто-либо другой, а я бы пока обживался в Куйбышеве, наводил в округе должный порядок...

Неожиданно заголосила «кремлёвка». Аппарат стоял на краю стола, и трубку снял Ворошилов.

–  Нарком слушает вас!.. Ах, это вы, товарищ Сталин. Сразу вас не узнал, голос какой-то чужой... Вы не простыли?.. С кем беседую? С Мерецковым!.. Есть, понял, передаю ему трубку.

Мерецков вытянулся в струнку, словно вождь был рядом.

–  Слушаю вас, товарищ Сталин!

–  Здравствуйте, товарищ Мерецков. Как вы доехали? Хорошо?.. Так и должно быть!
– Наступила пауза, потом вождь откашлялся, и в трубке снова послышался его голос.
– Товарищ Ворошилов сказал, куда вам надо переезжать? Ну вот и хорошо, что он уже всё вам объяснил. Это я предложил послать вас в Ленинград. Так надо было.
– Сталин пояснил, что в том регионе резко обострилась обстановка, там запахло порохом и нужна теперь же твёрдая рука.
– Северо-Западный район вам не в новинку, вы неплохо его знаете, вам, как говорится, и карты в руки. Что вы мне на это скажете?

–  Я готов сделать всё, что надо, - на одном дыхании выпалил Кирилл Афанасьевич.

–  Желаю вам успехов!
– Вождь положил трубку.

Мерецков сел в кресло. Ворошилов бросил на него укоряющий взгляд.

–  Сейчас вам всё ясно?
– И после паузы добавил: - У нас под боком объявились недруги...

–  Вы имеете в виду финнов?
– осведомился Мерецков.

–  Не японцев, разумеется, - съязвил нарком, - так что беритесь за дело. Вам будет нелегко, но у вас всё получится. Должно получиться!

–  Благодарю за доверие!
– Мерецков встал, полагая, что приём окончен, но нарком небрежно, едва ли не с обидой и голосе остановил его.

Он заговорил о том, что важно сделать в первую очередь: тщательно изучить театр военных действий округа, тем более зимой; детально проанализировать состояние войск округа и их готовность на случай военного конфликта; выявить, чего и какого оружия не хватает в войсках.

–  Опасность в связи с резким обострением международной обстановки быстро нарастает, - подчеркнул Ворошилов.
– Вы это и сами видите. Политбюро ЦК партии, лично товарищ Сталин следят за ситуацией на нашей северо-западной границе. Их, да и меня как наркома особенно беспокоит сближение Финляндии с империалистическими державами, и прежде всего с фашистской Германией. Словом, округ, куда вы идёте, весьма специфичный и сложный. Ещё не ясно, кем вы должны быть прежде всего - командующим или политиком. Скорее, и тем и другим.

–  Я об этом уже подумал, - заметил Мерецков.
– Такая перспектива работы мне по душе, она настраивает меня на добрые дела. И в то же время я буду насторожен: вдруг финны станут проводить вооружённые провокации на нашей границе?

Ворошилов вскинул голову и уверенно заявил:

–  Красная Армия разобьёт их в пух и прах, она быстро приведёт их в чувство.

Мерецков осторожно заметил:

–  Я бы так не сказал...

–  Отчего вдруг?
– усмехнулся маршал.
– Вы что, не верите в силу Красной Армии?

–  Вы же сами говорили, что за спиной у финнов крупные империалистические государства и они могут оказать военную помощь финнам. Тут важно всё предусмотреть.

«Однако умён, глядит далеко вперёд», - невольно подумал нарком и, чтобы не заострять вопрос, добродушно произнёс:

–  Всё это так, Кирилл Афанасьевич, но и мы не лыком шиты!

–  Потому-то я и хотел бы знать состояние финской армии, её численность, как и чем она вооружена, - продолжал Мерецков.
– Я был в разведуправлении, но полных данных о финской армии у него, к сожалению, нет. Может быть, есть что-то в штабе округа, а если тоже нет, будем с помощью разведки добывать эти сведения. И ещё один момент: хочу в деталях изучить финские военные сооружения на Карельском перешейке, известные под названием линия Маннергейма.

–  Делайте всё, что сочтёте нужным, я готов поддержать вас во всём!
– заверил его нарком.

От Ворошилова Мерецков уходил с двойственным чувством: с одной стороны, нарком прост и доступен в разговоре, не задирал нос, с другой - в военных вопросах он был слаб и ничего существенного предложить ему не мог, хотя и пытался. Как ни странно, но он всё ещё считал конницу чуть ли не главной ударной силой в предстоящих сражениях. Так или иначе, но Мерецков из этой беседы вынес одно: в Ленинградском военном округе не всё ладно. Последнее напутствие наркома - «Беритесь за дело засучив рукава» - тому свидетельство.

Кто был рад переезду в Ленинград, так это жена Кирилла Афанасьевича. Едва узнав о переезде, Дуня заявила, что наконец-то его посылают на службу в прекрасный город. Мерецков брился перед зеркалом, слушал её, но не комментировал. Он почему-то подумал о вожде... Направляя его в такой ответственный округ, Сталин так и не пригласил его на беседу, хотя по телефону кое-что сказал.

Позво1шл первый секретарь Куйбышевского обкома партии Игнатов и попросил передать письмо первому секретарю Ленинградского обкома партии Жданову.