Я в подавленном состоянии пошёл готовиться ко сну, хотя меня смущал тот факт, что ребята из третьего и четвёртого боксов до сих пор оставались на лавочках, а некоторые даже спали на морозе, как и мы прошлой ночью.

Посещая вечерний туалет, я повстречал на своём пути прапорщика Сидоркина, который, вспоминающим взглядом, осмотрел меня.

– Стой, солдат!
– громко произнёс он.

Моё сердце снова заколотилось в ритме "Старой песни о главном".

– А ты, часом, не Лавренёв Дмитрий?
– прищурился длинноногий прапорщик, всматриваясь в глаза.

– Нет, - лаконично соврал я, попытавшись выглядеть естественным и произнеся преувеличенно уставшим голосом.

– Твоя фамилия?

– Солодовник, - тут же выдумал я.

– Ясно, доброй ночи!
– закончив допрос, прапорщик направился к туалету.

"Пронесло!
– выдохнул я.
– Но что он хотел от меня?"

Поспешно, стараясь не светиться, я снова присел в первый бокс, да призадумался о судьбинушке своей горемычной. Чувствую, что-то нехорошее мне дышит в спину и пытается сломить! Возможно, это паранойя, которая в той или иной степени присуща Водолеям, а может, защитная реакция в подозрительном месте. Пока не знаю, но продолжаться всё это дальше не может. Надеюсь, что завтра поезд увезёт меня из этих адских мест своеобразия и перенесёт на новый уровень жестокой игры.

На часах было около 9 вечера, я тогда уж был в казарме. Представляете, призывников на распределительном пункте в четыре раза больше, чем мест в казарме, в которую они должны были вместиться. Я стал, было, от скуки, считать людей, но после 73-х сбился, да и к тому же ко мне подошёл какой-то невысокий парень в солдатской форме и наглым бандитским лицом. Громко чавкая жвачку, этот "метр пятьдесят пять" вальяжно произнёс:

– Фамилия, солдат!

Ну, - думаю, - тут уж не отверчусь!

– Лавренёв!
– произнёс я, приготовившись нанести вероятному противнику со всей безжалостностью юношеских лет, удар.

– Так, марш к Николаю Леонидовичу, в штаб!

Я растерянно приподнялся, размышляя над тем, что происходит и зачем понадобился в такое время майору.

– Бегом!
– подтолкнул меня к выходу солдат.

"Гр-р... Никому такого не позволяю!!!" - думалось мне, но в драку лезть не стал, ведь и так уже дров наломал. Нужно было просто тихонько отсидеться. Понимаю, что солдат - лицо неприкосновенное и всё такое, но ведь не этими глазами я смотрю на него. Обидчику - ответный удар, даже не глядя на его статус, внешний вид или индивидуальный фоновый рисунок на рабочем столе в персональном компьютере.

Сзади, я всё ещё слышал, как "метр пятьдесят пять" разыскивал неких Слюнько и Горбунова, которые также должны были попасть на ковёр к Николаю Леонидовичу. А значит, майор вряд ли знает про нашу недавнишнюю драку с солдатами. Но вопрос всё ещё витал над головой, как запах куража после выигрыша в лотерее: "Зачем я понадобился майору?" Как обычно в моём котелке начался привычный процесс накручивания различных мыслей, предположительно плохих.

"Неужели за тот невинный телефонный разговор?" - промелькнула одна из самых правдоподобных мыслей среди остальных параноидальных домыслов.

Вместе с двумя призывниками я поднялся на второй этаж. Как и раньше, там стоял солдат, который исполнял роль дневального. Видно, что взгляд уставший, а ноги едва выполняли функцию "неустанной стойки". Также заметил, что солдат, дожидаясь, пока пройдут мимо офицеры, снова расслаблялся и опирался об стенку. Ему, ради приличия, я сообщил, куда собираюсь идти, но внимания он не обратил, будто спал с открытыми глазами.

"Ну и ладно", - хмыкнул я и направился к кабинету майора.

Неуверенно я дёрнул ручку двери, где было указано: "Заместитель главы штаба майор Некануров Николай Леонидович". Под тусклым светом виднелся убогий кабинетик с металлическим сейфом, обычным деревянным шкафом и дубовым старым столом. По скрипучему полу из широких досок, крашенных в бордовый цвет, я сделал несколько неуверенных шагов к середине кабинета.

Николай Леонидович стоял у окна и со сложенной за спину рукой пытался вглядеться в темноту сквозь тонкие линзы позолоченных очков. Медленно майор обернулся, услышав отчет о нашем прибытии от только что прибежавшего солдата из казармы.

– Так, так. Значит, будем работать руками..., - про себя произнес он.

– Но, товарищ майор... Мне ведь просто позвонили. Неужели это..., - начал было оправдываться я, но Некануров оставался непоколебимым и не внимал ни слову из того, что я говорил ему в качестве оправдания.

– Значит так..., - загадочно произнёс он, будто пребывая в грёзах. Потирая подбородок, и не отводя взора от нас, он добавил:

– Сейчас мы идём в расположение и берём инвентарь: лопаты, веники...

– А для чего, товарищ майор?
– поинтересовался товарищ Слюнько (м-да, фамилия без фантазии).

– Чистота распорядительного пункта - значит чистота души! Очистим же ваши души! Сидорчук!

Тут в кабинет снова вошёл тот самый солдат "метр пятьдесят пять" и, отдав честь, произнёс: