Бенни знал, как ему следует поступить. Об этом ему ясно сообщал кулон на шее в виде театральных масок. Не останавливайся, Бернард. Пройди хотя бы две сотни ярдов без того, чтобы опять не влипнуть в неприятности. Просто позволь себе не слышать ничего и иди напрямую к школе.

– Бинни! Khouya!

Да ладно! Это нечестно! Омар напоминал ему, что они были братьями.

– Khouya. Бэтпещера.

Бенни остановился. Какой, собственно, у него имелся выбор? Не такой уж большой. В смысле, вы сами наверняка хоть чуточку, но преданы своим друзьям. А в возрасте Бенни подобные вещи важнее, чем школа или развлечения, а иногда, как бы ужасно это ни звучало, даже важнее собственной семьи.

– Ты где?

На самом деле, он мог и не спрашивать. Просто у него всё же оставалась крохотная надежда, что Омар не ответит. Надежда из разряда: должно же Бенни Шоу хотя бы один разок повезти в этом столетии!

– Uskut, Бинни! Уменьши громкость.

Хорошая идея, учитывая, что за скальпом Омара охотилась половина северного полушария.

Омар облюбовал незанятый однокомнатный коттедж, высунув башку из гнезда для газового баллона.

– Бинни, shuf!

– Да вижу, вижу! Замолкни, иду уже.

«Не делай этого, – сказали маски. – Подумай о своих родителях». Бенни их проигнорировал. «Ну, приехали, – подумал он. – Я игнорирую кусок посеребрённой стали».

Сбросив сумку через голову, мальчишка-ирландец перепрыгнул через ограду.

– Омар, – начал он. – В данный момент на меня сильно давят…

Но он говорил всё это дыре в стене. Омар уже исчез в доме, утащив сумку Бенни с собой.

– Что ж, думаю, я могу на секунду задержаться, учитывая, что ты так вежливо просишь, – пробормотал Бенни, втискиваясь в гнездо для газового баллона.

Омар ждал его на кухне.

– Омар, ты совсем дурак? Гама и компания чуть не рехнулись, пока тебя разыскивали.

Омар не обратил на него ни малейшего внимания. Он извлекал из сумки еду.

– Ховис (133). Behee. Марс в день (134). Behee.

Бенни никогда его таким не видел. Видок у Омара был дикий, а глаза – расширены.

– Омар! В чём дело?

Тунисец протянул в его сторону руку с зажатым в ней бутербродом.

– Shokran, Бинни. Пищевая плёнка сохраняет свежесть ваших продуктов.

– Да. Наверное. И что?

Но с тем же успехом Бенни мог обращаться к посудомоечной машине. Ему пришлось дождаться, когда его друг прикончит бутерброд. Затем Омар извлёк банку Кока-Колы.

– Mafi Пепси? Новое поколение выбирает.

– Нет. Mafi Пепси, умник. Вашему Величеству придётся довольствоваться этим.

Омар пожал плечами и вскрыл банку, проглотив её содержимое в один присест. Конечно же, после такого подвига он чуть не улетел в стену от отрыжки.

– Al-hambu li’llah, – выдохнул Омар; поев, он стал более спокойным.

– Так что ты тут делаешь? Как так вышло, что ты не в своей лагуге?

Омар безучастно на него уставился.

– Пасс, – произнёс он.

– Э-э… хижина. Твой дом.

– Наш дом посреди нашей улицы (135), – осторожно пропел Омар.

– Na’am. Да! Твой дом, – воспользовавшись понятным всем и каждому жестом, Бенни изобразил руками крышу воображаемого дома над своей головой.

– Mafi наш дом.

– Что?

– Mafi наш дом. Гама, наш дом взорван к чертям собачьим. Большая mushkela.

Вот, значит, как обстояло дело. Мохаммед и его банда в синей униформе сделали Омару большую подлянку. Абсолютно правомерную с их точки зрения, если учесть, что большая часть лачуги была собрана из материалов, изначально принадлежавших ЕвроГазу. Это объясняло, почему Омар находился на территории посёлка. Бедняге просто больше некуда было идти. А Гама никогда бы и подумать не мог, что Омар окажется настолько дерзким, чтобы обосноваться прямо у него под носом.

Бенни взглянул на свои часы.

– Мне надо идти, приятель. О’кей?

– Sh’nawalek, Бинни?

– Прекрасно, парень. Но мне пора сваливать, – Бенни указал пальцем в направлении дыры в стене.

– Laa. Mafi сваливать, Khouya. Shuf, – тунисец прокрался по коридору к спальням.

– Shuf на что? У меня нет времени на что-либо смотреть!

Омар приложил палец к губам.

– Uskut, – прошипел он.

– А что такое? Я жучков разбужу? Ну, тогда pardonnez-moi (136)! – недавно Бенни открыл для себя, что французский – отличный язык для сарказма. Омар приоткрыл дверь в спальню и просунул в щель голову.