Титыч?!
– порозовела она.
– Нет, нет... Я девушка

порядочная...

– Все вы порядочные, - недовольно

проворчал охотнорядец. - А стоит только

крякнуть, да денежкой брякнуть...

Снова ударил колокол. На беговой круг

выехали Прасол, Козырь и Мраморный.

172

Бегом второй тройки все настоящие

любители

были

разочарованы.

Прасол

пробежавший первую версту без десяти, то есть за

минуту и пятьдесят секунд, ещё резвее начал

второй круг, но не выдержал такого пейса и

заскакал. Поставить его на рысь наездник Фёдор

Семёнов не сумел.

– Проскачка!
– радостно засмеялся Викентий

Викентьевич. - Вот вам и весь ваш Прасол!

Проскачка!

Козырь и Мраморный закончили бег тише

восьми минут...

На беговой круг выехали запряженные в

«американки», последние три участника приза.

Все, как на подбор, были хороши! Зима, как и

большинство лошадей родившихся в заводе

светлейшего

князя

Голицына,

отличалась

красотой. Газеты и журналы её иначе, как «серая

красавица» и не именовали. Вороной Лихач,

завода герцога Лейхтенбергского, производил

впечатление своей мощью. Белый Витязь сочетал

в себе и то и другое.

Непревзойдённый

знаток

лошадей

Сахновский, как всегда стоящий в окружении

преклонявшейся перед ним беговой молодёжи,

восторженно сказал:

–

Вот вам наглядное подтверждение

гениальности Василия Ивановича Шишкина,

решившегося на второе прилитие голландской

173

крови орловцам. Какие формы, какая стать!

Думаю, беговая карьера Витязя будет блестящей.

– Несомненно, - поддержал его рязанский

коннозаводчик Николай Родзевич. - Если он, в

прошлое воскресенье по грязи был резвее восьми

минут, то сейчас покажет настоящий класс.

Может рекорд Полкана побить.

– Последнее сомнительно, - возразил

ветеринарный врач Владимир Оболенский. - К

такой езде Витязь пока не готов.

– Чего зря гадать? - остановил спор

Сахновский.
– Сейчас всё увидим.

Судье на старте долго не удавалось

запустить лошадей. То Витязь, ещё за две-три

сажени от столба к которому должен был

подъехать шагом, перешёл на рысь. То Лихач

рванулся вперёд, не дождавшись когда стартёр

даст отмашку флагом. То Зима закинулась -

неожиданно бросилась в сторону решётки

отделяющей внешнюю дорожку от партера.

Из

ложи

вице-президента

раздался

командирский бас Колюбакина:

– Наездники! Ещё один фальстарт и я сниму

всех с бега!

Старт был дан с четвёртой попытки. Не

пробежав и четверти версты Зима перешла на

галоп. Видно было как «судья за сбоями»

взмахивая

рукой

считает

скачки.

После

одиннадцатого взмаха поднялся невообразимый

шум и гам.

174

– Проскачка! Сговорились! Мошенники! -

кричала разочарованная в своих надеждах

играющая публика.

Потасканный господин выхватил из кармана

пачку билетов взятых на Зиму и швырнул их на

беговой круг:

– Чёрт безрукий, а не наездник этот

Полянский! И Зима хороша! Поганой метлой

таких кобыл с ипподрома гнать надо!

– Вот и верьте после этого прогнозам своих

«Новостей дня», - злорадно усмехнулся мужчина

в вицмундире телеграфного ведомства.

– А вы-то с чего радуетесь? - окрысился на

него потасканный господин. - На секундомер бы

посмотрели. Первая четверть без пятнадцати,

вторая без тринадцати... Знаете где при таком

пейсе ваш Индюк останется?

– Известно где, - хохотнул охотнорядец. -

Только при барышне такое слово сказать

зазорно... Ладно, пара целковых у меня осталась.

Пойду в буфет, приму водочки.

– Угостите, Мокий Титыч, - попросил