Парень побойчее сразу бухнулся спиной к остальному вагону, оставляя приятелю не столь привлекательное место возле пожилой женщины. Тому пришлось размещаться уже под внимательными взглядами девчонок: все трое с интересом оглядели новых попутчиков. Оттого парень покраснел, сделался неуклюжим и толкнул женщину. Шустрый приятель избавил его от необходимости раскаиваться и извиняться:

– Скажите, пожалуйста, - громко обратился он ко всем, - этот поезд идёт до Парижа?! Нам сказали, что можем доехать без пересадок!

Молодые соседки прыснули. Девушка в углу пристально посмотрела на шутника. Он улыбнулся ей и, не отводя от неё взгляда, продолжил в том же духе:

– Видите ли, мой друг получил предложение читать лекции в Сорбонне, а я решил сопровождать его: он совсем не ориентируется за границей! Кстати, прошу любить и жаловать: Максимилиан, без пяти минут доктор исторических наук! Для близких - просто Макс!

– А это будущий главный строитель дорог нашей области Алексей!
– добавил историк.
– А вы, девушки, похоже, наши собратья - тоже учитесь?!

– Скорее, со-сёстры!
– уточнил инженер.
– Не желают ли мадемуазели представиться?!

Девушка в углу отвернулась от пристального взгляда и промолчала. Её подруга, соседка шутника, оказалась менее стеснительной:

– Я Аня. Рядом со мной наша отличница Виктория. А она Ира. Твой друг угадал: мы учимся. В технологическом. Все на втором курсе.

– Очень приятно! Очень, очень приятно! Техкол уважаю!

Очевидно, машинист поезда только и дожидался, когда молодёжь в хвосте общего вагона перезнакомится: состав тут же тронулся. Девушки снова о чём-то зашептались, глядя на перрон, где люди, стоя на месте, умудрялись убегать, а старшая участница компании, которую никто не попросил представиться, добровольно обозначила себя:

– Сейчас начнётся... Я про туалет. Сейчас начнут все ходить, хлопать...

Видно, у её молодых попутчиков, пробежали в головах одни и те же мысли, потому что сначала на их лицах отразилась досада ("Да, будут хлопать. Тем более в вагоне много детей"), потом сочувствие ("Историку не повезло: сидит у самых дверей").

– Виктория, вы действительно отличница?
– спросил будущий историк.
– Ведь это очень трудно...

Девушки переглянулись - почему-то с усмешками. Видя, что ответа не последует, Алексей снова вернулся к управлению разговором:

– Макс потому спрашивает, что сам отличник!

– Я не отличник. Не обманывай их.

– Наверное, специально расхваливаешь своего друга, - сказала Аня.

– Совсем не обманываю! Он отличник, в смысле, всё знает! Всю мировую историю! От этих...неандертальцев до сегодняшнего дня! Не верите - проверьте!

– Да ну!
– впервые заговорила Виктория, и голос её оказался низким, почти мужским.
– Всё знать невозможно. Там же эти всякие...даты, фамилии. Как их запомнишь?..

– Они хвалятся перед нами, - поддержала подругу Ира.
– Инженеры, историки... Куда бы деться...

На этот раз девушка выдержала взгляд разговорчивого попутчика, и оба друг другу ухмыльнулись.

– Сомневающаяся Ирина, - торжественно, стараясь показаться оскорблённым, заявил Алексей, - если ты дашь мне номер телефона, я переброшу тебе свою последнюю курсовую, которая, не побоюсь этого слова, вызвала фурор среди преподавателей соответствующей кафедры и, возможно, станет новым словом в дорожном строительстве, которое в нашей стране пока не отличается высоким качеством.

Девушки засмеялись, а Виктория и Аня несколько раз повторили: "Не побоюсь этого слова".

– Как же!
– возразила Ира.
– Я первым встречным телефон не даю!

– Но Аня не согласилась с подругой:

– Да продиктуй. Посмотрим, что там за курсовая.

– Сама продиктуй.

– Не у меня ж просят.

Ира покраснела, уловив двусмысленность, но согласилась.

– Так что там с мировой историей?
– спросила Максима по диагонали Виктория.

При этом женщина, которая тоже общалась, только молча - с пакетиком семечек, решила, что обращаются к ней:

– С кем?

– Не сочтите за хвастовство, - ответил Максим, - я действительно знаю всю историю наизусть. Что-то учил по обязанности, что-то - из собственного интереса.

– Спроси его, когда началась Великая Отечественная война, - предложила Аня.

– Ну, нет. Это слишком легко. Даже я знаю. Придумай что-нибудь потруднее.

– Тогда какой-нибудь трёхсотый год или пятисотый...

– Точно. Максим, что произошло в 300 году?

Студент-историк отодвинул плечо, пропуская людей в тамбур, посмотрел на приятеля, который уже писал что-то Ире, загадочно поглядывая на неё, и деловито сощурился: