Всякий раз, встречая местную почтальоншу тётю Галю, Лялька вежливо здоровается и интересуется, не звонила ли бабушка.

– Нет, доча, не звонила, - отвечает та, с кряхтеньем закидывая тяжелую сумку на плечо. Плечи у почтальонши огромные, да и сама она большая, полная, с красным лицом и светлыми, морковно-рыжими волосами. Несмотря на полноту, тётя Галя ловко перекидывает ногу через раму велосипеда и едет дальше.

Когда Лялька вырастет, обязательно научится ездить на велосипеде, но вот почтальоном точно никогда работать не будет, не интересно.

Бабушка возвращается неожиданно. На упрёки дяди Миши отвечает, мол, случилась оказия, вот она и поехала, чтобы никого не беспокоить. Бабушка все та же, и в то же время какая-то не такая. Обнимая Ляльку, принюхивается, спрашивает удивлённо:

– Чем это в доме пахнет? Как будто накурено.

– Тебе мерещится, - отмахивается мама, - печкой, наверно, пахнет.

Лялька знает: врать бабушке бессмысленно. Она каким-то непостижимым образом заранее знает, если внучка что-то натворила, стоит той лишь появиться на пороге. Тогда бабушка обычно сурово хмурит брови и строгим голосом интересуется:

– Ну-с, птица-синица, рассказывай, как тебя угораздило?

И Лялька тут же выкладывает как и почему. И сейчас она ждёт, что бабушка так же нахмурится и потребует у мамы сказать правду. Но - немыслимое дело, этого не происходит.

– Наверно, - соглашается бабушка и начинает разбирать сумки.

– Лялька, это - тебе!
– протягивает она зеленоватую коробочку с весёлыми жёлтыми горошинами на крышке. Через прозрачную плёнку из коробки смотрит невероятно красивая кукла с длинными белыми волосами, завязанными в два хвоста.
– Такую ты хотела?

У Ляльки перехватывает дыхание. Эта кукла в сто раз красивее той, что она видела на картинке. Конечно, такую! Она одной рукой прижимает к себе коробку, а другой обхватывает бабушку.

– Бабуленька, спасибо!

– Ма, ну вот зачем ты это делаешь?
– поджимает губы мама.
– У неё и так целая гора игрушек.

– Гора не гора, а об этой кукле она давно мечтала, - отвечает бабушка, с улыбкой глядя на боящуюся дотронуться до подарка внучку.
– Ну, и память обо мне будет хоть какая, - добавляет глухо.

– Ма, ну ты чего?!
– мама обнимает её и они долго и молча стоят в этой позе.

Затем Ляльку отправляют на улицу. Понятное дело зачем - чтобы не слушала взрослый разговор. Но одно дело - отправить и другое - убедиться, что Лялька ушла. Из сеней слышно плохо, но она изо всех прижимается ухом к щёлке между дверью и косяком.

Из разговора Лялька выясняет что-то невообразимое: в бабушке живёт большой рак и причиняет сильную боль. Лялька знает кто такие раки, они несколько раз ходила их ловить на речку вместе Пашкой и его папой. Потом раки сидели на улице в тазу у Пашкиного дома и громко щёлкали клешнями, пока их не сварили.

– Но когда рак успел заползти в бабушку?
– удивляется Лялька.
– Ведь бабушка с ними на речку не ходила!

Внезапно Ляльку озаряет страшная догадка: а что, если рак сначала заполз в неё, но так как Лялька маленькая, ему в ней было тесно, и тогда он переполз в бабушку?! От этой мысли Ляльке становится совсем скверно, но следующая мысль ещё страшнее: а вдруг в ней тоже живёт какой-нибудь рак, поменьше? Но Лялька тут же сама себя успокаивает: никого в ней нет, она бы почувствовала, вон бабушка жалуется маме на постоянную боль, а она сама никакой боли не чувствует. Только иногда в животе, когда неспелого крыжовника переест.

Выясняется, что бабушка приехала ненадолго. Дядя Миша почти сразу увозит маму на поезд. Ляльке объясняют, что маме придётся на какое-то время переехать жить к ним, а для этого нужно забрать вещи из общежития.

Новость кажется Ляльке замечательной, но ни бабушка, ни мама радости не проявляют. И вообще бабушка стала странной: подолгу смотрит в одну точку, застыв на полпути, и Ляльку меньше ругает. Хотя она и раньше почти не ругала. Теперь они чаще играют вместе. Или читают. А иногда по ночам Лялька слышит сквозь сон тихий бабушкин плач.

У Ляльки появилась новая мечта: она хочет носить серёжки.

– Рано тебе ещё, - с сомнением отговаривает её бабушка.
– К тому же уши прокалывать больно.

Но Лялька продолжает упрашивать, обещает вытерпеть любую боль. И бабушка сдаётся.

– Ну, садись, птица-синица, - велит она внучке.
– Посмотрим, как сильно ты хочешь серьги носить.

Она выкладывает на стол длинную толстую иглу и моток льняных ниток, отбирает из мотка нужную ниточку, вдевает в игольное ушко. Тут же на столе стоит флакон одеколона "Гвоздика". Обычно им душатся перед походом в лес, но сейчас бабушка смачивает им ватку и тщательно протирает Ляльке мочки ушей и иглу. Затем берет иглу и греет над пламенем керосинки.