– Несовместимо, вы же видели.

– Вы уверены?

– Абсолютно. У неё, - медисса сочувственно посмотрела на спокойное лицо Тэсс, - иной обмен веществ. Наше лекарство от старения для неё - яд. Он просто убьет её. Мы на всякий случай несколько раз это перепроверяли, - добавила она, почувствовав невысказанный вопрос.

Один едва заметно понимающе кивнул. Что ж. Жаль... Этот бриллиант придётся вернуть туда, откуда его взяли. А так было бы хорошо, если...

Он встряхнулся, отгоняя разошедшиеся фантазии.

– Сколько ещё вы сможете поддерживать её в таком состоянии?

– Я не знаю. Долго. Пока выдержит сердце. Да и после этого тоже можно...

– Хорошо, - он едва заметно шевельнул пальцами в воздухе, останавливая речь женщины, и та немедленно умолкла, сложив руки на животе и опустив глаза. Упряма, но власть признаёт. Одна из лучших медисс Асгарда. Один одобрительно прикоснулся кончиками пальцев к её плечу и заговорил теперь уже гораздо более мягким тоном.
– Эта девочка спасла нас всех. Сделай то же самое для неё, если это возможно.

Она вскинула взгляд, по-прежнему жёсткий и уверенный.

– Это не в моих силах, Великий. Магия сожгла её, и только магия поможет ей. Но не я.

В ответ глаз Одина едва заметно прищурился, цепляясь за несколько побледневшее лицо собеседницы, высматривая только ему понятное и важное. Та не отвернулась, всем видом демонстрируя убеждённость и решимость стоять на своём, вздёрнула подбородок, но глаз так и не подняла.

Потратив ещё несколько мгновений на изучение её неправильного профиля, Один тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Ладно... Сам разберусь. В конце концов, я тоже в долгу перед ней...

* * *

Глаза Локи нехорошо сверкнули, когда навстречу поднялась такая знакомая фигура. Катрэй встал с видимым усилием, опираясь на край стола и оберегая раненую ногу. Мог бы и не делать этого, но упрямо выполнил все принятые правила, словно и не был столько лет одним из самых близких друзей. От него ощутимо веяло отстраненным холодком, да и в глаза он старался не смотреть. Так, зацепил на короткое мгновение взглядом, и тут же отвёл его в сторону, выказывая вежливое внимание и почтительность.

Может быть, они бы так и стояли друг напротив друга, не говоря ни слова, если бы первым не выдержал Эки. Он заглянул в лицо своему спутнику, потом обошёл вокруг хозяина дома, рассматривая его, как редкую скульптуру, встал посередине и, наконец, решительно махнул рукой, рубя воздух сверху вниз:

– Ну, хватит! Сколько же можно?! Вы как два уличных кота, встретившихся весной в подворотне...

– Чего?!
– рыжий от неожиданности растерял весь настрой и вдруг сообразил, что происходит нечто невероятное: альв проявляет признаки раздражения! Нелестное сравнение, которым тот припечатал обоих, он поначалу пропустил мимо ушей, лишь спустя какое-то время сообразив, что следует поставить зарвавшегося приятеля на место.

– Прекратите играть в обиженных подростков. Немедленно! Мы не для того сюда пришли, если ты еще помнишь об этом.

После столь решительной атаки со стороны, казалось бы, верного сторонника, лицо Локи вдруг стало стремительно покрываться ярким румянцем, не предвещавшим ничего хорошего. Чуть не задохнувшись от возмущения, он набрал побольше воздуха, дабы спустить на Эки всех собак, но вдруг ощутил, как злость неожиданно начала таять. Горячая волна, грозившая захлестнуть рассудок, вдруг схлынула и теперь стремительно превращалась в тонкий пересыхающий ручеёк, а потом и вовсе исчезла, оставив только досаду за едва сдержанную вспышку.

– На память не жалуюсь, - буркнул он себе под нос, упрямо рассматривая пейзаж за окном, и тут же заметил, как сидящий на подоконнике Дэн страдальчески закатил глаза, всем своим видом изображая сомнение. Только что задавленное на корню пламя немедленно взвилось снова.
– Ты ещё чего от меня хочешь? Ну, давай, пни меня за компанию!

Фримен фыркнул и активно замахал руками:

– Увольте! Пинать того, кто победил армию эрсов, даже не потрудившись сойти с места? Я что, враг самому себе? Нет уж, давайте, произносите то, что собирались произнести, и поедем к Свену. Кушать хочется, просто сил нет...

Локи сверкнул в его сторону глазами, но удержался от язвительного замечания. Вот умеет же этот мидгардец и польстить, и поиздеваться одновременно! Вроде бы, прост и незатейлив, но... Не это ли и стало тем самым магнитом, который притянул к нему асгардца ещё в те годы, когда они вместе копались в привезенных из очередной экспедиции осколках кувшинов, покрытых рисунками и текстами, рассматривали фотографии редких текстов или изучали обломки серебряных украшений. Подумать только! Прошёл всего лишь год, а мир уже перевернулся. Вот даже явившийся ради этого момента Эки смотрит с укоризной, хотя до того не поленился бросить свой уютный тихий угол, поднять всех на уши, пометаться по Мидгарду в поисках друга, почти на себе вытащить его в Асгард, поскольку Локи вообще плохо понимал, что с ним происходит. Эки проявил чудеса изобретательности, пока довёз его до дома, пряча от чужих глаз. Альв говорил, говорил, говорил, объясняя и уговаривая, а теперь этот упрямец вдруг снова сел на любимого конька... Ведь он потратил столько слов, столько привёл аргументов, так переживал, пока убеждал своего друга приехать сюда, в дом Каэрни с предложением мира. Можно подумать, что эти двое нарушают гармонию, до сих пор царившую в душе альва, как куст крапивы в клумбе с фиалками.