Магия мягким ручейком заставляла семена набухать под землёй, а затем резкими движениями прорываться наружу, пробивая недружелюбную почву. Столько удобрений и различных амиачных и фосфорных подкормок я не тратила никогда.

Поэтому и вздрогнула особенно сильно, когда раздался короткий стук в дверь из самой первой комнаты.

Вытерла руки о подол, не думая об этом, и отправилась открывать. Служанка, коротко поклонившись, хотела было войти, чтобы сервировать стол для позднего ужина, ради которого общей трапезы решили не устраивать, вот только я не позволила. Молча отобрала поднос, оттеснив её. И захлопнула дверь...

Поискав глазами столик, почти швырнула туда поднос. После чего, помыв руки, осмотрела его содержимое. Есть не хотелось...

Схватив яблоко, хотела было уже снова уйти в одну из трёх комнат, которую решила сделать садом, как ощутила что-то неправильное... Непривычное... Откусила яблоко ещё раз. О, этот чрезвычайно горький вкус, слегка скрытый кислинкой яблока... И с недоумением поняла, что там... яд? Этот привкус, как-то теряющийся в общей композиции вкуса, тем не менее был отчётливо различим.

Стрихнин!

Моментально пронзило понимание! Только бы успеть! Подхватив ближайший росточек, удобно устроившийся в чашечке, коротким импульсом попросила указать дорогу до Элиона, Фергилия и Маора...

Растения они ведь куда умнее, чем мы думаем. По направлению лучей и с помощью гравицентризма этот маленький ещё молочай поможет мне найти дорогу, всё же он уже проделывал этот путь. И ему хватило!

Только бы успеть! Уповая на удачу, бежала по коридорам, с ужасом осознавая, что у ребят-то нет моей устойчивости к растительным ядам, которые я и сама создаю уже столько лет...

Кто первый? К кому бежать?! Кому дать больший шанс на спасение?!

Вперёд подгонял страх! Дикий, неконтролируемый! Понимание, что по моей вине они все могут умереть! Но на первой же развилке я остановилась как вкопанная.

Маор? Или дети? Дети? Или Маор? До боли стиснула чашечку с росточком, осознавая, что та сейчас лопнет в моих руках. В висках стучали проходящие секунды хрустальными молоточками разбивая надежды на благополучный исход. Те обрушивались со звоном, почти дробясь на тысячи звуков! Хотелось закричать! Раздвоиться!

Я чуть не упала, дёрнувшись от раздавшегося за спиной голоса:

– Так-так-так... И что же тут делает наша принцессочка?
– знакомый такой голос... Полный насмешки, но какой-то отстранённый.

Вздрогнув, резко обернулась, даже не раздумывая о том, что это Дакари! Что он враг! Что...

Но ведь не стал бы предполагаемый убийца со мной разговаривать в коридоре? Да и не похож Дакари на отравителя! Такой, скорее, голову отрубит, глядя с ласковой улыбкой в глаза, чем отравит пищу!

Более не раздумывая, бросилась к нему:

– Пожалуйста! Помоги! Они же умрут! Там... Отравлена!

– Стоп!
– остановил он бессвязную речь, слегка отодвинувшись. С его одежды медленно осыпались комочки земли... Размахивание в порыве эмоциональности молочаем не прошло для нас даром. Смущённо спрятала маленького друга за спину.

Дакари проводил его не самым дружелюбным взглядом, но всё же зло процедил:

– Что отравлено?

– Ужин!

Вот теперь взгляд карих глаз стал пронзительным, меня больно схватили за руку, после чего почему-то стене прошипели:

– Разберитесь!

Два вылезших оттуда ледяных голема кинули на меня подозрительный взгляд:

– Своя, - холодно оповестил их Дакари.

Големы молча кивнули и рванули в разные стороны с бешеной скоростью! И неминуемо задели бы меня с молочаем... Но Дакари крепко прижал к себе спиной, наблюдая за глыбами льда. Тепло чужого тела почему-то не раздражало. Даже убийственные мысли относительно наследника враждебного клана стали менее... кровожадными.

Только крепче прижала к себе молочай.

Как только топот големов затих вдали, моментально вырвалась из сильных объятий! Всё ещё сильно взволнованно, но больше подозрительно спросила:

– И вы хотите сказать, что это не ваша сторона - инициатор отравления?!

Я смотрела на него снизу вверх, крепко прижимая к себе молочай, но при этом стараясь одним взглядом показать всю ту ненависть и недоверие, что должна была бы ощущать. Как ни странно, внутри было, скорее, пусто... Да и это облегчение навалилось, словно пуховое одеяло... Прижало к земле, заставив желать растечься по ней лужицей.