– Удивительно, - неожиданно произнес голос сзади, - если я не ошибаюсь, это библиотека Мусейона?

Эвмел отпрянул и обернулся.

Позади него стоял старик в светлом шерстяном гиматии. Короткая борода и вьющиеся седые волосы придавали ему благообразный вид.

– Вы видели здание до пожара?
– продолжал неизвестный.
– Вам следует запечатлеть это на свитке - чтобы сохранить свое знание для потомков.

Сбитый с толку, атлант смотрел на говорящего. Сотни мысли роились в его голове.

– О, я забыл представиться, - старик наклонил голову в приветственном жесте.
– Анаксагорас. Путешествую, мыслю, пишу. Именно в таком порядке. А вы... Я так полагаю, не из наших краев?
– он с любопытством рассматривал золотистые волосы собеседника.

Первое желание отправить навязчивого чужака подальше прошло, и Эвмел ответил легким поклоном, стараясь не показать своей заинтересованности:

– Эвмел. Нет, мы издалека.

– Мы?.. Вы не один? Позвольте, позвольте. Ваш рисунок весьма удивителен, но я осмелюсь предложить выпить чашу приятного, молодого афинского вина у меня дома. Там мы сможем поговорить со всеми удобствами.

... Дом Анаксагораса оказался недалеко от побережья. Старик болтал без умолку, и Эвмел мог молча наслаждаться вином, пока тот говорил за двоих.

– Эти варвары... Сжечь такие ценные свитки! Безбожники. Мы многое потеряли вместе с ними.

– О чем вы?
– неосторожно молвил гость.

– Как, вы не знаете?
– уставился мыслитель на него.
– Хотя... оно и понятно, раз вы издалека. Я говорю о библиотеке Мусейона (*Александрийской библиотеке, прим. автора). Той самой, чей план вы с такими подробностями изволили изобразить на песке...
– Сердце Эвмела при этих словах исступленно забилось.
– Треклятые римляне. Им все нипочем, что жечь - дома, людей, знания. Когда я был еще в расцвете сил, они напали на Миср и подожгли корабли на пристани. Огонь перекинулся на побережье, и, собственно, пожрал половину собранных свитков. Вся моя юность прошла среди них...

Но что-то я заболтался. Хотелось бы послушать и вашу историю - о, я уверен, что она весьма удивительна, - старик наполнил свою чашу вином доверху. От взгляда цепких глаз его собеседнику сделалось не по себе.

«Не так прост, как кажется», - подумал атлант, а вслух сказал:

– Две полных луны назад я и мои товарищи очнулись, будучи выброшенными на берег. Мы потерпели кораблекрушение, плывя на восток за свежими пряностями. Ничего интересного, - и пригубил напиток.

– Две полных луны, говорите?
– хозяин дома пристально поглядел на него.
– Но почему бы вам не послать весточку своим родственникам или слугам за море, чтобы они отправили другой корабль?

Проклиная мысленно всех и вся, Эвмел неторопливо ответил:

– К сожалению, мы плыли на этом корабле всей семьей. Так что вести отправлять некому.

– Какая неосторожность, - покачал головой Анаксагорас.
– Сочувствую, весьма сочувствую вашим потерям.

Повисло неловкое молчание. Эвмел допивал вино и думал, как бы побыстрее откланяться. Внезапно мыслитель нарушил тишину:

– Если я верно вас понимаю, вам совсем некуда податься? Но где же вы сейчас обретаетесь?

– Да, это так, некуда, - вынужден был согласиться атлант.
– Нас приютили добрые люди.

– Добрые люди? Добрые люди вывелись, когда первый римлянин ступил на эту землю, - Анаксагорас покачал головой.
– Вот что я вам скажу. Вы мне очень понравились, Эвмел; вы производите впечатление человека умного и мыслящего. Завтра утром я отплываю из Афин; довольно, я и мои слуги и без того задержались в этом великолепном, но не родном нам городе. Мы держим путь как раз в Миср; я давно хотел изучить остатки сохранившихся после пожара ценностей и искал по такому случаю проводника. Но нашел нечто гораздо лучше проводника - вас с вашим восхитительным рисунком. Не желаете ли разделить с нами дорожные трудности? Ваша семья, разумеется, также приглашена в качестве дорогих гостей.

Эвмел онемел.

Лучшего и желать было трудно - несмотря на то, что старик вызывал у него недоверие, отказаться от такого он не мог. Атлант уже почти смирился с потерей Ореса, а тут ему предлагают возможность добраться до места, где могут быть сокрыты тайны его предков.

Но согласиться сразу значило выдать себя.

– Мне стоит посоветоваться с родственниками, - осторожно сказал правитель.