– Англия воевала с Аргентиной из-за островов, - стал вспоминать Олег.
– Ну и Брежнев осенью умер, на День милиции.

– Точно, - произнес Виктор.
– Я в день похорон в третью смену работал, поэтому всю эту церемонию от начала до конца по телевизору смотрел.

– А я в первую работал и пришел домой, когда все уже закончилось, - с сожалением сказал Олег и спросил.
– Правду говорят, что гроб, когда в могилу опускали, уронили?

– Правду, - ответил Виктор и добавил.
– Сам видел.

Он снова налил водку в стопки.

– Помянем "дорогого Леонида Ильича", - предложил Виктор.
– Хороший он был мужик. Только не понимали мы этого тогда.

Выпили, не чокаясь.

– Ты знаешь, о чем я подумал?
– спросил Виктор.
– Не тогда, когда Брежнева хоронили, а потом спустя много лет. Когда вспоминал эти похороны. Знаешь, о чем я подумал?

Олег пожал плечами. Мол, откуда я могу знать, что тебе в голову взбрело.

– Сейчас расскажу, - сказал Виктор и неожиданно встал из-за стола.

Он подошел к книжному стеллажу и пробежал взглядом по полкам. Быстро нашел, что искал и вернулся за стол с потрепанным томиком в руках.

– Что за книга?
– спросил Олег.

– "Капитальный ремонт" Соболева, - ответил Виктор и спросил.
– Читал?

– Давно, - кивнул Олег, - еще в юности.

Виктор открыл книгу в самом конце.

– Тут одно место есть, сейчас я тебе прочитаю, - сказал он и, предваряя чтение, пояснил.
– Суть такая: вот-вот начнется первая мировая война. И командующий Балтийским флотом ждет разрешения начать минирование Финского залива. И наконец, получает. Вот слушай: "Адмирал снял фуражку и широко перекрестился. В шесть часов пятьдесят шесть минут из левого кормового полупортика минного заградителя "Нарова", бывшего когда-то паропарусным фрегатом "Генерал-адмирал", подталкиваемая матросами, громыхая по рельсам, скатилась в воду первая из тех тридцати девяти тысяч тридцати двух мин, которые будут поставлены в Финском заливе и в Балтийском море кораблями Российского императорского флота. И подобно тому, как крохотный камешек увлекает за собой к обрыву громадно-объемный горный обвал, она увлекала за собой в бездну истории веками сложившийся политический уклад огромного государства, именовавшегося Российской империей".

– Сильно, сейчас так не пишут, - оценил услышанный отрывок Олег и спросил.
– И что ты этим хотел сказать? Причем здесь похороны Брежнева?

– Как причем?
– удивился Виктор непонятливости приятеля.
– Ты пойми, это ведь не просто Брежнева тогда хоронили. Это ведь Советскую власть хоронили! Это ведь не просто гроб с Брежневым в могилу уронили. Это Советский Союз в пропасть уронили.

Олег с такой постановкой вопроса был категорически не согласен. Он, в отличие от Виктора считал, что Советский Союз не был обречен. Даже в девяносто первом еще можно было изменить ситуацию. А что уж тогда говорить про восемьдесят второй. Об этом он и сказал Виктору. Но тот не согласился.

– Да правящий режим в Советском Союзе уже не способен был на какое-то обновление, - заявил он.
– Эта партийная аристократия или, точнее, олигархия в виде политбюро ЦК, не способна была выдвинуть из своих рядов не то что яркого человека, но хотя бы просто здорового. Больного Брежнева сменил больной Андропов. Больного Андропова - больной Черненко. Больного Черненко - больной Горбачев.

– Горбачев?
– удивился Олег.
– Какой же он больной?

– Конечно больной, - подтвердил Виктор, - на всю голову.

– Это точно!
– согласился Олег.
– Надо суметь развалить такую страну. Ведь, когда "Горбатый" пришел к власти, Советский Союз вооруженным путем разгромить было невозможно. Такая армия, как Советская, могла воевать против всего мира. Экономика была плановая. Ее можно было регулировать, как хочешь. Оппозиции какой-то серьезной и то не имелось. Не считая диссидентов, сидящих по "психушкам". И через каких-то шесть лет, что мы видим. В армии - бардак. Какой-то немец на Красную площадь на самолете сел. В экономике - хаос. Элементарных вещей не стало. И главное - народ эту власть терпеть не может и не скрывает этого.

– Ну, вот, - подвел итог Виктор, - все к этому и шло, начиная с похорон Брежнева.

– Ты еще скажи с семнадцатого года, - поддел Олег.

Виктор пожал плечами.

– Может быть и так.

– Но ведь после Андропова генеральным секретарем мог стать и Романов, - предположил Олег.
– Говорят, Андропов видел в нем своего преемника.

– Говорят и совсем другое, - возразил Виктор.
– Что слухи о пьянке в Эрмитаже, когда царский хрусталь побили, специально КГБ по стране распускало.

– Не важно, - сказал Олег.
– Сейчас концов уже не найдешь. Важно другое. Мог Романов стать генеральным секретарем?

– В принципе мог, - согласился Виктор.
– Шансы у него были высокие.

– А став генеральным стал бы затевать "перестройку"?
– продолжал Олег.

– Скорее всего нет, - снова согласился Виктор.
– Человек он был довольно консервативный. Если бы он что-то и реформировал, то умеренно и осторожно.

– Значит, никаких потрясений в стране не произошло бы?
– сделал окончательный вывод Олег.