"Они и сейчас, наверное, собираются, - подумал Олег.
– Не зря же памятник отремонтировали".

Заслуженных ветеранов в поселке хватало. Был даже один полный кавалер ордена Славы. Сейчас конечно осталось меньше. Годы все-таки берут свое. Но даже тогда - в восьмидесятые, на общем фоне выделялся Он. Олег не помнил, как Его звали. В памяти у него Он остался, как "Бывший комбат". Не обратить на него внимания было нельзя. Не каждый день увидишь человека с пятью боевыми орденами на груди. "Красное знамя". Две "Красных звезды". Две "Отечественных войны".

"А ведь это было в восемьдесят третьем году, - подумал Олег.
– Значит оба ордена Отечественной войны - фронтовые, а не юбилейные - восемьдесят пятого года чеканки".

Олег познакомился с бывшим комбатом совершенно случайно. На первый взгляд в нем не было ничего примечательного. Обыкновенный старикан лет шестидесяти. Разве что орденские колодки на потертом пиджаке говорили о его боевом прошлом. Бывший комбат зашел в гости к Михаилу, который приходился ему не то дальним родственником, не то давним знакомым. Не обошлось без небольшого застолья. "Раздавили" бутылку водки на троих. Разговорились.

– Вы в каких войсках воевали?
– спросил Олег.

– В бронетанковых, - ответил бывший комбат.

– У меня дядя на фронте тоже был танкистом, - сказал Олег.

– У кого воевал, не знаешь?
– спросил бывший комбат.

– Знаю, - ответил Олег, - у Богданова.

– Вторая гвардейская танковая армия, Первый Белорусский, - понимающе произнес бывший комбат.
– А я у Рыбалко. Слышал?

– Конечно, - ответил Олег.
– Третья гвардейская танковая армия, Первый Украинский.

– Разбираешься, - удивленно сказал бывший комбат.

В школьные годы, особенно в старших классах, Олег, мечтая стать офицером, перечитал уйму книг об армии, о войне. В том числе и военных мемуаров. Кое-что сохранилось в памяти и до сих пор. Нашлось бы, о чем поговорить с бывшими фронтовиками.

– А вашим корпусом кто командовал?
– спросил он бывшего комбата.
– Новиков?

– Точно, Новиков, - подтвердил тот, еще больше удивившись.

– А бригадой?
– снова спросил Олег.
– Драгунский?

– Нет, - ответил бывший комбат.
– Дважды Герой Советского Союза Давид Абрамович Драгунский командовал 55-й танковой бригадой. А я в 54-й воевал. У нас тоже был свой дважды Герой - майор Хохряков Семен Васильевич. Командир 2-го батальона. Слышал про такого?

– Слышал, - произнес Олег и добавил.
– Погиб в конце войны.

– Да, - сказал бывший комбат и вздохнул, - на второй день Берлинской операции. Немцы нас тогда отчаянно контратаковали. Бригада за один день два десятка танков потеряла. Сгоревшими и подбитыми. Знаешь, что это такое? По подсчетам каждый второй танкист из подбитых танков погибал. Целыми экипажами сгорали. А мне вот повезло. Снаряд в мотор. Машине конец, зато экипаж цел.

Они помолчали. Потом Олег снова спросил.

– А вы офицером после училища стали?

– Нет, на фронте. Прошел, как говорится, путь от заряжающего до командира батальона.

– А призывались, откуда?
– спросил Олег.

– Отсюда, - ответил бывший комбат.
– Сюда же и вернулся в августе сорок пятого. Нас тогда самых первых демобилизовали. Тех, кого из запаса призвали, и нас - офицеров военного времени, кого в кадрах не собирались оставлять. Да еще всяких там воспитанников, сыновей полков. Кому в сорок пятом восемнадцать не исполнилось. И, что характерно, их потом на срочную службу уже не призывали. А тем, кого призвали в войну, еще три года служить пришлось.

– Я знаю, - произнес Олег.
– У меня дядя три года служил после войны.

– А у тех, кого сразу после войны призвали, - продолжал бывший комбат, - служба лет на восемь затянулась.

– Отец рассказывал, что застал таких служивых. Он уже в пятидесятых призвался. А вы кто по званию были?

– В войну - гвардии капитан, - ответил бывший комбат и усмехнулся.
– А потом в запасе, лет через десять, майора дали.

– А почему вас все-таки в кадрах не оставили?
– удивленно спросил Олег.
– Капитан, командир батальона, боевой опыт, награды. Почему?

– Я смолоду дерзкий был, нагрубить мог, - ответил бывший комбат и в глазах у него мелькнул горделивый огонь.
– А начальство таких не любит.

– Да ты и в мирной жизни таким остался, - подтвердил Михаил.

Они еще долго разговаривали. Много чего рассказал бывший комбат. И про Курскую дугу, и про Сандомирский плацдарм, и про штурм Берлина...

"Интересно, - подумал Олег.
– Жив ли он еще?"

Прикинул и решил, что вряд ли. Ему тогда было не менее шестидесяти. Или около того. Сейчас значит восемьдесят. Да еще всю жизнь в шахте отработал. Это в те-то сороковые-пятидесятые. Вряд ли жив. Снесли, поди, на гору, на кладбище. Остались ордена в семьях у детей. Фронтовые фотографии в альбоме. Наградные документы в архиве министерства обороны. Вроде немного. Но, как говорил учитель истории в известном фильме: "От большинства остается тире между двумя датами".