— Лямууур- мууур-муур, шуры-муры, сердце в трепетном порыве окрыляет, — Суйгецу заигрывающе запел, подскочив от потенциальной угрозы быть ударенным вскинутой рукой. Рей лишь разочарованно покачала головой. Снова он запел свою шарманку об Учихе Итачи.

— А, — голос Сйгецу отозвался ироничной холодностью, до селе беспечная манера сменилась непривычной серьезностью. — Я, кажется, понял, в чем проблема. Может, ты просто передумала?

Акияма вздрогнула от брошенного невидимого ножа в спину, что заставил замереть.

— Узнала истинную личность Кукловода — несчастная жертва Потрошителя — и пожалела его?

Парень присел за кухонный стол, Рей подошла к груше — может, смотрела в лицо своего мучителя? Но плечи её эфемерно дрогнули вместе с легким сорвавшимся стоном—вздохом.

— Мне стало страшно, — голос отозвался тихо, как начало композиции песни. — Страшно, Сугейцу. Я испугалась, — Акияма развернулась, вскинув руками, будто пытаясь открыть свою душу на распашку. И перед кем? Перед такой же растерявшейся шестеркой, как и она. — Мне стало страшно, потому что я осознала, что, несмотря на все, я оказалась все той же никчемной, напуганной, найденной на трассе в собственной крови и блевотине девчонкой, — она безжалостно чеканила каждое слово, наступая вперед, будто готовилась к одному единственному прыжку в её жизни. Голос дрожал, но в нем горело столько лютой ненависти и боли, что Суйгецу смущенно опустил глаза. Было слишком неловком слушать импровизированную исповедь. А Рейко продолжала уже со стальными нотками высокомерия преддверия крика:

— Я испугалась, стоило ему оказаться в одних со мной стенах. И ни ты, ни он не смеете меня обвинять в моем «размягчении». Не ты сидел гребанных три месяца взаперти, и единственным живым человеком, которого ты видел, был психопат — жертва Потрошителя. Потому что теперь я не уверена, что, столкнувшись лицом к лицу со своим монстром, смогу найти в себе силы взглянуть ему в глаза. Если ты думаешь, что я собираюсь его оправдывать, то можешь сюда больше не приходить. Действовать я буду по ситуации так, как посчитаю нужным, возможным и более рациональным. На мне вся грязная работа, а не на вас. Не вы ходите по лезвию ножа. Ты не сможешь никогда понять!

Крик рвался из груди, но Рейко заглушила слезы проглоченным комом боли и закрыла глаза ладонью, откинув со лба уже подсыхающие пряди волос.

— Мы с тобой в одной лодке, Рей, — пытался ли Хозуки её утешить или правда наивно так полагал. Рей горько усмехнулась и закачала головой.

— Нет, Суйгецу, в том-то и дело, что мы с тобой в разных лодках. Я могу уйти в любой момент в отличие от тебя — ты у него на крючке.

Она даже с сожалением и заботливой жалостью взглянула в его глаза, подойдя к столу. Пальцы скользнули по рукоятке ножа.

— Так почему же тогда не уйдешь?

Рей метнула искрящийся взгляд, резко выхватила нож. Суйгецу даже подскочил, решив, что его острие предназначается для его сонной артерии. Но лезвие стремительно сквозь свист воздуха пролетело в комнату и вонзилось в лицо Акасуны Сасори на пришпоренной фотографии.

— Вот поэтому.

Итачи пробивался сквозь шумную сутолоку участка. Хромированные двери лифта почти сомкнули свой зев, когда он проскочил меж его пасти. В горле стоял ком, а пальцы покалывало невидимыми иголками. Джирая вызвал его с задания, оповестив о том, что его «личное заявление» было выполнено. Но ему следует явиться в участок незамедлительно, чтобы ознакомиться с засекреченными файлами, которые ему, как заинтересованному лицу, знать не положено.

Обстановка по делу Мастера не сдвинулась ни на йоту. Флешкарта, ради которой пали десятки сослуживцев в резне на заброшенной стройке, скрывала за своей цифровой криптограммой ложную информацию, на которую полиция потратила время впустую.

Из-за звонящего телефона рука так и замерла у ручки двери начальника полиции. На дисплее горело имя старшего Сенджу. Сбросить Итачи не мог, и, нетерпеливо вздохнув, детектив ответил на звонок.

— А, Итачи, здравствуй, я тебя не отвлекаю?

— Нет, все в порядке. Как продвигается дело Кукловода? Темари очнулась? Как Тобирама?

— Как ты и думал, тело Кукловода в реке не обнаружили, ублюдок выжил и благополучно сбежал. Тобирама покашливает с небольшой температурой, сегодня выгнал его наконец-то к врачу, мало ли что за дрянь могла быть на тех иглах. Темари сделали переливание крови, она в коме, но её жизни, слава богу, ничего не угрожает. И теперь нам остается терпеливо ждать её пробуждения, чтобы составить фоторобот нашего психопата.

Кукловод. Внутри Итачи все заклокотало. Вновь всплыла маска Потрошителя и треклятое “Во славу Мастера”, не раз произносимое его сподвижниками. Эта фраза была для него не нова. Кукловод словно знал, чем выбить его из колеи. Нет, он знал самого Итачи.

— Думаешь, она видела его настоящее лицо?

— Более чем, ему нечего было опасаться.

— Верно, нечего, учитывая, что он ждал нашего прибытия.

Повисло давящее молчание, от которого Итачи стало неловко. Он отошел от кабинета Джираи к лестничной площадке.

— Прости, Итачи, мне жаль, что так получилось с Минато. Ты был прав… насчет приостановления дела.

Итачи кивнул, но Минато словами сожаления уже не воскресить.

— Единственное, чем мы сейчас можем помочь Минато, — это не сделать его смерть бессмысленной. Поймайте этого ублюдка, ладно?