– И тогда?

– Надо будет посмотреть опять.

Гленда на прощание покивала со значением и ушла, вся в растрепанных чувствах. На ее облике громадными красными буквами было написано, как достает ее любвеобильный Пат.

– Что это за Бонифаций?
– кивнул ей вслед Алекс.
– Я бы на такую не позарился... Даже за плату не...
– он сделал гримасу, выражавшую отвращение.

Но тут раздался ритмичный "та, та, та-та-та, та-та-та-та, та-та" стук в дверь: явилась Соня-диллерша. Из тех хитроумных "наших", которые шлепают доллары пачками, а плюс к тому сидят на велфере, чтобы иметь бесплатную медицину и вообще, на всякий пожарный. Технология ее долларокачательства для моей бесхитростной души абсолютно непостижима, знаю только, диллерша что-то кому-то оформляет за огромные комиссионные, при этом нагло врет, при этом банки рискуют капиталами, а клиенты - попасть за решетку. Соня смеется над всем миром: "Если они идиоты, я не виновата", - и своими тонкими пальчиками делает деньги.

Еще Соня-диллерша покупает на машинном аукционе побывавшие в употреблении авто, перегоняет их на Сансет и там перепродает китайцам. В машинах она, чтобы не упустить клиента, проводит все свое время: ест, спит, занимается любовью. Последнее занятие в машине чревато, но Соне именно эта чреватость почему-то нравится: диллерша потом со смаком преподносит мне картины событий, в общем и со всеми деталями.

Навар диллерша делит со своим хозяином по автомобильным делам, которого, в полную противоположность Гленде, откровенно мечтает на себе женить. Вообще-то, я так понимаю, она хоть кого мечтает на себе женить, лишь бы у него бабки были.

– Хау ар ю, Соня?

– Хау-шмау... Не жизнь, а сплошная езда на мазде в Пизу.

Всегдашняя Сонина присказка, непонятно, как попавшая на малокультурные уста диллерши, но застрявшая там почему-то намертво.

– А есть еще такое слово "Мзда", - высунулся из кухни Алекс.

Диллерша ненадолго остолбенела. быстро пришла в себя, возбудилась и стала часто-часто поглядывать на кухню. На всякий случай: вдруг удастся снять незапланированного жениха.

Простодушный Алекс, однако, недолго думая, высунулся во весь рост. Это помогло ей мгновенно определить, что не жених. Да еще, вдобавок, он ринулся выкладывать Соне про свое мыканье по Штатам с житьем на пляжах, чем, конечно же, сразу отшиб последнюю охоту. Соня, раскусив интеллигента, разочаровалась. Теперь ей уже ничего другого не оставалось, кроме как вернуться на землю. Это она и сделала, успев, правда, предварительно одним, но выразительным взмахом бровей отшвырнуть беднягу обратно ко мне.

– Представляешь, продала сдуру машину русскому, теперь жить не дает, - громко возмущалась Соня.
– То ему скрипит, то ему тормоз. Расходы на починку... А начхать мне на его расходы. Купил - все. Нет, звонит, блин, трезвонит... А когда покупал, куда ты, блин, смотрел? Чтоб я еще когда-нибудь с русскими дело имела, ёкалэмэнэ!

– А еще можно, опэрэсэтэ, - ввернул Алекс.

Соня удивленно приподняла брови, как, примерно, если бы в светскую беседу ввязался вдруг приблудный шимпанзе, и после этого на Алекса уже больше не реагировала. Чего там, в самом деле, душевные силы тратить на обитателя пляжей...

Я приняла намек. Я нагадала ей предложение от хозяина в ближайшем будущем, но не сказала, когда именно, а посоветовала прийти поглядеть поточнее через пару недель.

– Нет, что-то там не то, - засомневалась вдруг Соня.
– Ирландка, блин, встревает... Вот я тебя спрашиваю, что ему с этой падлы, когда я пять штук в месяц клепаю, как минимум...

– Мало ли, - промямлила я.

– Надоела она мне, - решительно отрезала диллерша.
– Сучка белобрысая.
– Соня сделала задумчивый вид и вдруг заключила: - Ты должна навести на нее порчу.

От неожиданности я обомлела и начала заикаться, переспросив для верности: - Я должна навести на нее порчу?

– Да, - жестко подтвердила Соня.
– Именно порчу. Чтоб она эйдз схватила, проклятая ирландка...

Тут диллерша спохватилась: - Нет, эйдз не надо: еще мне передаст, не дай бог... Тогда пусть лучше ослепнет, или еще что в этом роде. Сама придумай, что хочешь.

– Ты шутишь?

Я даже немножко засмеялась, но тут же поперхнулась. потому что поняла: Соня-диллерша была серьезна.

– За мои бабки мне любая гадалка, кого прикажу, сглазит и вообще со свету сживет.

Да, диллерша была серьезна, даже более чем.

– Что ты, - я не знала, как урезонить зарвавшуюся Соню.
– Ни одна гадалка не имеет права... Бог, знаешь, как, за это наказывает...

– Ой, не смеши меня. Причем тут Бог?

Я стала бормотать что-то насчет того, что Бог всегда причем, но клиентка свое дело знала. Она быстро перебила мои бледные возражения.

– За свои кровные имею право, - отрезала взбешенная Соня.
– Подумаешь, Бог. А не желаешь, найду другую...

Я заметила, что уже некоторое время выскочивший из кухни Алекс делает мне страшные глаза. Поскольку я не реагировала, он подскочил ко мне, схватил за руку и потащил на кухню.

– На минуточку, - объяснил он клиентке.

Та, не удостоив нищего интеллигента ни единым взглядом, бросила мне вдогонку: - Имей в виду: время мое.

– Ты перед кем выдрючиваешься, - шепотом зашипел Алекс мне в ухо.
– Пообещай ей, а там что-нибудь придумаешь.

Я взглянула на дверь. Соня уже стояла рядом с нами в дверном проходе и подозрительно глядела прямо ему в рот. Перехватив мой взгляд, она обиженно произнесла: - Вот вы тут свои шуры-муры, а люди в это время бабки делают.