Вот когда у меня в голове завертелись сцены из спектакля, который я могла бы устроить этой ненасытной сварливой дуре; я даже задрожала от удовольствия.

– Ладно, - со смаком согласилась я.
– Я тебе такую порчу наведу...

– Не мне, ирландке белобрысой.

– Ирландке, так ирландке.

Мое обещание устроило диллершу.

– Только без обмана, - пригрозила она и исчезла.

– А может она вообще, того?
– подвел резюме Алекс.

Последними пришли две девицы в коротких стрижках. Обе в занюханных джинсах, неопределенного цвета футболках, обе в уродливых мужских туфлях. Гадать они хотели только вместе и не сводили друг с друга влюбленных глаз. Тут все было ясно: в этом дружном дуэте никто посторонний никого не интересовал. Обычные карты, где сплошные короли, я даже не выкладывала. Только немного почитала им по гороскопу на совместимость, потом погадала на ирландских рунах.

Девицы сунули мне бумажку в пятьдесят долларов на двоих. Чтобы отработать, я разложила еще им пасьянс на желание. Пасьянс сошелся на редкость удачно, причем с первого раза открылись все карты. Меня даже передернуло: ведь нормальному человеку никогда не сойдется, а этим...

Засиявшие от счастья "эти" на радостях подскочили на стульях. Намертво прильнув друг к другу, стали обниматься.

– Если они сейчас еще начнут целоваться, - подумала я: - Выкину из дому, вместе с их грязным полтинником.

Но девицы целоваться, к счастью, не стали, посчитали, наверно, что ни к чему. По кусочкам отлипнув друг от друга, они, наконец, со счастливыми лицами сели снова. Та, которая была в очках, сказала, с облегчением улыбаясь: - Вы даже не представляете себе, насколько это важно для нас... Мы все не отчаивались решиться на этот шаг, но теперь...

Они окинули друг друга влюбленным взглядом. Я сидела, как на горячих углях. Хотя, с другой стороны, мне-то собственно что... Нам татарам... И вообще, как говорится, меньше народу...

– Мы не так давно поженились, - объявила вторая, поигрывая кокетливой улыбкой.

– На что тоже решиться нелегко, - улыбнулась первая. Из-за очков выглянуло ранимое и незащищенное эго.

Мне немедленно стало стыдно за недавние, хоть и внутренние, высказывания об этих двоих. Вот как нельзя себе позволять судить о людях, зная только об их сексуальной ориентации.

Женщина как будто почувствовала во мне какой-то сдвиг и опять улыбнулась: - Все-таки, обязательства...

– Я надеюсь, об этом никто не пожалел, - вставила кокетка.

– Поженились?

Вид у меня был, я полагаю, обалдевший, несмотря на мои последние умозаключения: все-таки привыкнуть к таким вещам сложновато... День какой-то складывался ненормальный.

– Хорошо, нас меньшинство, но мы хотим жить, как все остальные, - сказала незащищенная.
– Это замечательно, что мы тоже имеем теперь право вступать в брак, венчаться...

– Человеку нужно иметь ответственность, обязательства...
– с непонятным апломбом сообщила кокетка.

– А теперь мы хотим ребенка.

– Вам помочь?
– ввязался из кухни Алекс, вероятно решивший, что молчать больше нельзя. Он, правда, во все время разговора с девицами не подавал признаков жизни, хотя, судя по последней реплике, не упустил ни одной детали.

– Спасибо, мы справляемся, - серьезно ответили они обе одновременно. Потом взглянули друг на друга, и незащищенная заявила: - Вы говорите, наше желание сбудется... Мы загадали, делать искусственное осеменение или нет.

– Обе?
– я сидела, как сиживала когда-то Нюська Каргова, с разинутым ртом, только что слюна не вытекала.

– Нет, лишь она, - незащищенная кивнула на подругу.
– Она будет рожать, а я - работать, ну и вообще помогать...

– Папашкой, то есть, - подумала я.
– Ну что ж, меньше народу...

Кокетка улыбнулась и мечтательно сообщила: - Я всегда мечтала о ребенке.

– У нас, конечно, будет девочка, - серьезно сказала незащищенная.
– Я думаю, мы сможем воспитать достойную леди.

– Вот это да!
– кинул им вдогонку Алекс. Он высунулся из кухни, едва за клиентками закрылась дверь.
– Слушай, дай мне соль, наконец, а то еще новые гомики набегут, рассадники заразы.

Пока я доставала соль, он, не переставая, выдавал эмоции по поводу гомосексуализма вообще и ушедших клиенток в частности: - Я их воспринимаю, как личное оскорбление!
– орал Алекс.
– Вот сижу я тут, голодный мужик, только дай, а эти друг друга...
– Алекс смешно сощурился и горестно возопил: - Трам-та-рарам!

– Я это так себе представляю: просыпаются утром в постели два усатых мужика, - смеялась когда-то Деби.
– И целуются: с добрым утром.

– А женщин представляешь?