Фотограф перебрался через изгородь. Он зацепился, а когда высвободился и пролез сквозь переплетение кустарника и лозняка, человек, которого он преследовал, скрылся.

– Куда он пошел, Пенни?
– крикнул он.

– Я потеряла его из виду, когда он полез через кусты, - с сожалением ответила она.
– Бесполезно пытаться его найти.

Солт вернулся к машине, они поехали дальше.

– Ты не рассмотрел, кто это?
– с надеждой спросила Пенни.

– Нет, но, думаю, это был мужчина. Может быть, садовник Реттов, или просто бродяга.

– Кто бы это ни был, я уверена - он стоял там и наблюдал, как мы уезжаем, - заявила Пенни.

Пока поместье было видно, она продолжала смотреть на изгородь. Но тот, кто прятался за изгородью, теперь вел себя осторожно. Ни единое движение не выдавало его присутствия.

Лишь когда поместье скрылось из виду, мысли Пенни вернулись к истории, которую ей предстояло написать. Она озабоченно взглянула на наручные часы.

– Все плохо?
– спросил Солт, нажимая педаль акселератора.

– У нас осталось всего двадцать пять минут. Успеем?

Солт сжал губы и сосредоточился на дороге, избегая улиц с интенсивным движением и светофоров, по мере приближения к центру города.

Наконец, они прибыли к большому каменному зданию, в котором размещалась редакция Riverview Star. Когда Солт остановился возле тротуара, Пенни выскочила и помчалась внутрь. Не дожидаясь лифта, она поднялась по лестнице в оживленную редакционную комнату.

Редактор Девитт разговаривал по телефону, репортеры вокруг него стрекотали печатными машинками в бешеном темпе.

Девитт прикрыл трубку ладонью и бросил на девушку мрачный взгляд.

– Вы потратили очень много времени, - заметил он.
– Какие новости? Вы добыли фотогрфию?

Пенни протянула ему фотографию мистера Ретта. Редактор взглянул на нее, а затем передал помощнику.

– Увеличить - живо!

Понимая, что времени почти не осталось, и мистер Девитт не настроен выслушивать длинную историю, Пенни вкратце изложила факты, имевшие отношение к исчезновению мистера Ретта.

– Значит, семья не захотела говорить?
– прорычал Девитт.
– Хорошо, этот острый угол мы обойдем. Мы составили заметку из материала, который ты сообщила по телефону. Добавь немного, и все будет в порядке.

Пенни кивнула и села к ближайшей пишущей машинке. Она имела представление о том, что следует "добавить". Это было сделать легче, чем писать "с начала", но даже в этом случае было крайне сложно уложиться в срок.

Она постаралась сосредоточиться, но шум в комнате несколько отвлек ее. Редактор Девитт с кем-то ругался по телефону; репортер с левой стороны стучал карандашом по столу; по коротковолновому радио переговаривалась полиция; кто-то крикнул через всю комнату: "Принесите копирку!"

Пенни приступила к написанию, и шумы исчезли; она полностью сосредоточилась на движущейся ленте слов, выходивших из-под каретки. Она написала, возможно, четыре абзаца, когда Девитт приказал: "Давай сюда!"

Пенни, не глядя, кивнула, дописала еще несколько слов, после чего выдернула листы из печатной машинки. Подскочивший посыльный выхватил их и отнес Девитту, который быстро прочитал материал. Сделав карандашом несколько исправлений, он кинул его на стол верстальщикам.

Тем временем, бросив в каретку еще один лист бумаги, Пенни продолжала писать. Фразы давались ей легко, она почти не останавливалась.

Девитт опять попросил материал. Она выхватила лист из машинки и передала посыльному.

После третьего "обращения", Девитт сказал:

– Достаточно. Сделай пометку 30.

Пенни знала, что означает этот термин. Он означал конец материала и, как правило, закончив статью, репортеры ставили его внизу последнего листа.

Закончив предложение, она передала последний лист посыльному и, откинувшись назад, глубоко вздохнула. Кресло Девитта опустело. Он отправился к наборщикам, оставив вместо себя помощника, просмотреть материал, пока не запущены в работу прессы.

Пенни понимала, что последний написанный ею лист, скорее всего, не войдет в публикацаию, но это не имело значения. Она изложила все самое важное и интересное на первых листах. Но в любом случае все, ей написанное, будет использовано для следующего выпуска, через два часа. Он назывался "зеленым". Кроме него, имелся еще вечерний выпуск, именовавшийся "голубым".

Хорошо сложенный, красивый репортер с карандашом за ухом подошел к ней.

– Удачный день, Пенни?
– спросил он.

Джерри Ливингстон, один из лучших репортеров Star, также занимал верхнюю строчку самых близких друзей Пенни.