– Франсиско, Франсиско! – забеспокоилась София.

– Прости меня, София, не мешай Ренато исполнить мою последнюю волю.

– Сеньора, сеньора, доктор приехал. Доктор из столицы почти прибыл, – объявил запыхавшийся Баутиста. – Видели, как он выехал из ущелья, он подъезжает.

– Поздно, поздно, слишком поздно! – закричала София и затряслась в припадке.

7.

Похороны Франсиско Д'Отремона затянулись на три дня. Вдова пожелала, чтобы отпевание проводили не в Сен-Пьере, а в маленькой часовне Кампо Реаль, гордости поселка, где над его телом, среди восковых свеч и цветов, проводилась заупокойная служба, последняя дань уважения от самых простых людей, работавших на его землях, до важных деятелей столицы: губернатора, высокопоставленных лиц правительства, маршала Понмерси и высшего офицерского состава фрегата, который из-за похорон отложил время отплытия. Молча ходили по дорогам, садам, по огромному дому, и над всей этой скорбной сутолокой возвышалась хрупкая, убитая горем женщина, вопреки всем ожиданиям преодолевавшая эту муку без слез и рыданий.

В роскошном костюме из голубой шерсти, порванном и запачканном, с растрепанными волосами и босыми ногами, забытый всеми Хуан бродил вокруг белой церкви. Его одолевало желание подойти к покойному, которого Бертолоци велел ненавидеть. Он любил его странно, как оглохший и контуженный, и в нем впервые пробудилось чувство беспомощности:

– Отец! Он был моим отцом.

И вот он у гроба, в часовне, полной цветов, где чудесным образом никого не оказалось в тот момент. Мальчик не заметил хрупкой женщины в трауре, которая затряслась от злобы, когда увидела, что тот оперся руками о край гроба. София злобно крикнула:

– Что ты здесь делаешь? Почему пришел сюда? Тебе нечего здесь делать! Уходи! Убирайся! Уходи, чтобы я больше тебя не видела! Уходи навсегда, проклятый!

Ослепшая от злости, София указала Хуану на дверь часовни, и мальчик испугался и отступил, ощутив, как его смертельно ранили и обидели выражение лица и слова женщины. Здесь находился человек, давший ему жизнь, окоченевший в роскошном гробу, отец, который с запоздалым раскаянием попытался помочь ему. Впервые за двенадцать лет в его мрачном и диком сердце готово было расцвести чувство нежности. Но голос и слова женщины мгновенно все разрушили. Пристально глядя на нее, он, как невменяемый, стал пятиться к дверям, а затем вышел из часовни. Тут из противоположной двери показался Ренато Д'Отремон:

– Мама, что случилось? Почему ты выгоняешь Хуана?

– Оставь в покое Хуана! Оставайся здесь, рядом с отцом, где должен находиться.

– Но папа велел…

– Замолчи!

Она крепко сжала ему руку, а в передней, настежь распахнутой двери, показались величественные фигуры губернатора и маршала Понмерси.

Начиналась самая торжественная часть похорон. Пальцы Софии ослабли, выпустив руку Ренато, слезы выступили на глазах, и она горько зарыдала, а Ренато сбежал.

– Хуан, Хуан!

– Оставь меня, Ренато. Я ухожу.

– Ты не можешь уйти! Папа не хочет, чтобы ты уходил!

– Сеньора меня выгнала.

– Я слышал, но это не важно. Папа мне завещал о тебе заботиться.

– Тебе? Позаботиться обо мне?

– А ты как думаешь? После папы и мамы я отдаю приказы.

– Но теперь твой папа умер и приказывает сеньора. Она не хочет меня больше видеть и велела мне уйти.

– Уйти из церкви, но не из Кампо Реаль. Сен-Пьер очень далеко. Тебе придется ехать на карете или лошади. К тому же тебе не дадут уехать.

– Кто не даст?

– Слуги, работники, солдаты. Ты не видел, сколько солдат?

– Да, много. Но они не имеют ко мне отношения.

– Нет, имеют. Папа не хотел, чтобы ты уходил. Все знают. Если они увидят тебя, то схватят и запрут.

– А я сбегу!

– Ты не знаешь дороги.

– Знаю. Если идти по берегу моря, всегда придешь в Сен-Пьер. Ну, а если я найду лодку, то приеду туда раньше.

– И будешь ловить рыбу?

– Конечно, мне ведь нужно что-то есть.

– Ты ешь рыбу сразу же, как только словишь?

– Это лучше, чем помирать с голоду.

– Возьми меня с собой, Хуан!

– Тебя? Ты что, спятил?

– Возьми меня с собой! Я хочу научиться ловить рыбу и управлять лодкой. Когда я вырасту, то стану моряком и буду управлять фрегатом, как маршал.

– Отправишься в путешествие, когда вырастешь. А пока рано.

– Я уеду, а потом вернусь, как папа. Он всегда говорил, что, когда его не станет, я буду управлять в доме и стану таким же, как он. Но сейчас я хочу поехать с тобой, у меня есть деньги на лодку.

– У тебя есть деньги? Твои деньги? Твои? – живо заинтересовался Хуан.

– Ну да. У меня много денег в шкатулке.

– Ниньо [2] Ренато! – позвал голос слуги Баутисты.

– Тебя уже ищут, – презрительно улыбнулся Хуан. – Представь, что они сделают, когда ты уйдешь.

– Мы уйдем со всеми моими деньгами, если ты будешь ждать меня вечером. Знаешь где? Там внизу, рядом с ручьем.

– Ниньо Ренато! – снова раздался голос слуги, но уже ближе.

– Мне пора. Я прибежал сказать, чтобы ты не уходил. Если возьмешь меня, то остальное не важно. Мы уедем, я позабочусь о тебе, как хотел папа.