– Я знаю, что все в порядке, но хочу хранить все бумаги у себя. Абсолютно все! Вас не затруднит привести их в порядок и отдать их мне на хранение?

– Ни в коей мере не затруднит, – огорчился удивленный Ноэль. – Они будут готовы через час, если прикажете. Я сейчас же выезжаю в Сен-Пьер, и завтра официально вручу их вам в своем кабинете.

– Баутиста приедет за ними. Мой старый и лучший слуга. Я назначила его главным управляющим имения, и он позаботится обо всем.

– Но это нелепо, совершенно нелепо! Я бы хотел вам посоветовать…

– Я не стану слушать ваших советов, Ноэль. Не теряйте время.

– Очень сожалею о вашем странном поведении, сеньора Д'Отремон.

– В нем нет ничего странного, я лишь защищаю сына.

– Вашего сына? – удивился нотариус.

– Сеньора… – ворвалась в комнату взволнованная и заикающаяся Ана.

– Что случилось, Ана? – спросила София.

– Ренато, ему очень плохо. Изабель послала сообщить.

– Плохо? Ты хочешь сказать, он болен?

– Да, сеньора. У него лихорадка, и он говорит непонятные вещи.

– Ренато, сынок, Ренато!

София упала на колени перед кроваткой Ренато. Открытые глаза не видели, светлые волосы взмокли от пота, и он метался в лихорадочном бреду. Вслед за Софией пришел бледный, изменившийся в лице Педро Ноэль, и встал под дверной аркой между двух перепуганных служанок.

– А доктор? Где доктор? – спросила София.

– Он ушел, сеньора, как и все.

– Пусть бегут в Сен-Пьер за ним! Ренато, сынок!

– Хуан, Хуан! – шептал Ренато в бреду. – Хуан, не оставляй меня, возьми с собой. Возьми меня в плавание, я буду о тебе заботиться. Папа так сказал! Папа сказал, как о брате, брате, Хуан…

– Боже мой! – расплакалась София. Она отступила и пошатнулась, словно земля качнулась под ногами. Гнев и боль пронзили сердце, и повернувшись к Ноэлю, она съязвила: – А вы еще удивляетесь, почему я защищаю своего сына? Я должна защищать его зубами и когтями!

– Сеньора Д'Отремон, на него не нападали. Вы ослеплены, это ваш материнский эгоизм.

– Хватит! – прервала София. – Ни слова больше! Уходите из этого дома! Уходите! И никогда не возвращайтесь!

8.

Ренато болел долго. Много дней держалась высокая температура, и сотни раз он произносил в бреду, будто хотел навечно соединить имена Хуана и отца. Наконец, однажды утром он очнулся, узнал мать и заплакал в ее объятьях.

В тот же вечер:

– Ты поедешь в Сен-Пьер, Баутиста.

– Да, сеньора. Как прикажете. Ниньо уже вне опасности, и врач сказал, что тот скоро встанет.

– Как только он поправится, я отправлю его во Францию. Поэтому хочу, чтобы ты забрал бумаги у Ноэля и вручил это письмо лично губернатору. Он поможет мне.

– У меня нет слов, чтобы выразить вам благодарность за великую милость, которую оказываете мне, сеньора де Мольнар. Вести с собой Ренато дело хлопотное.

– Ради Бога, подруга. Вовсе не хлопотное. В путешествии с двумя моими девочками, что может быть лучше общества такого мальчика, как Ренато, который ведет себя как маленький мужчина?

– Он станет настоящим кабальеро [3].

– Повторяю, я очень рада. И надо же, как хорошо он ведет себя с моими малышками, учитывая, что старшая такая кроткая, а младшая шаловливая.

Рядом с причалами, на корабле, готовом отправиться во Францию, в каюте капитана порта Сен-Пьер беседовали между собой София Д'Отремон и родственница губернатора, Каталина де Мольнар, женщина зрелая, робкая, добродушная и спокойная; она с нежностью смотрела на детей, стоявших неподалеку по другую сторону распахнутой двери: Ренато Д'Отремон и две малышки Мольнар, девяти и семи лет. Старшая – стройная, изящная и нервная, с большими светлыми глазами. Младшая девочка – с румяным лицом и горящими глазами напоминала роскошный тропический фрукт в свои детские годы.

– Ренато нужно забыть о многом. Эта поездка – лучшее для него лекарство.

– Вы очень храбрая, ведь разлучаетесь с единственным сыном. Повторю, я восхищаюсь вами. К тому же вы стремитесь исполнить последнюю волю супруга.

– Действительно, – вынужденно солгала София Д'Отремон и замолчала. Натянуто улыбнулась и поменяла щекотливую тему разговора. – Ваши девочки очаровательны. Мне много о них говорил ваш кузен губернатор. Которая Айме?

– Младшая.

– Старшая Моника, верно? Благодаря своему отцу они получат образование во Франции.