– Нет! Нет! Это неправда! Не хочу ехать с ним!

– Но тебе придется, по-хорошему или по-плохому. Тебе не причинят вреда. Хуже, когда увозят силой, засунув в мешок, как дикую обезьяну.

– Если меня увезут силой, я сбегу!

– И снова поймают, – мягко возразил нотариус. – Почему ты так упрямишься, мальчик? Посмотри-ка… Давай заключим договор? Я поеду с вами, проведу два-три дня в Кампо Реаль, так называется имение сеньора Д'Отремона. Если не захочешь остаться, то я увезу тебя, когда буду возвращаться в Сен-Пьер.

– Почему он не оставит меня с вами? Я могу делать разные вещи: рубить дрова, ухаживать за лошадьми. Я…

– Прекрасно. Займешься этим по возвращении. Но сейчас тебе следует послушаться сеньора Д'Отремона. Ты ошибаешься, если считаешь его плохим. Он хороший и благородный, у него красивый загородный дом, его супруга красивая женщина, элегантная и приятная, у него есть сын, которому примерно столько же лет, сколько и тебе. Уверен, тот захочет, чтобы ты остался и играл с ним, был его маленьким помощником. Тебе там будет хорошо, Хуан.

– Я бы хотел остаться с вами, или пусть меня оставят.

– Одного мы тебя не оставим. Я привезу тебя и…

– И увезете потом, пообещайте. Я не хочу там оставаться!

– Хорошо, дружок, хорошо. Я привезу и увезу тебя. Ты не справедлив сеньору Д'Отремон. Хотя бы поблагодари его за добрую волю. Давай, иди к повозке, мне нужно с ним переговорить.

– Что происходит, друг Ноэль? – спросил подошедший Д'Отремон.

– Он очень сопротивлялся, но мне удалось его уговорить, когда я пообещал поехать с вами, а если ему там не понравится, то я обещал увезти с собой. Он предпочел остаться со мной, не сочтите это пренебрежением. Мальчик странный, но боюсь, очень умен, несмотря на дикий и неотесанный вид.

– Боитесь? Но почему?

– Просто к слову пришлось. Я предпочитаю общаться с умными, а не с дикарями. А он доказал свою храбрость. Путешествие на лодке в такую бурю требует большого мужества, которое есть не у каждого мужчины. Еще он кажется мне сдержанным и гордым, с некоторым природным достоинством. Это необычно для нищего. В нем чувствуется порода.

– Оставьте в покое его породу! Я забираю его, потому что наверняка этого хотел попросить у меня Бертолоци. А моей жене незачем знать подробности. Воображение женщин внесет только разлад. Не удивляйтесь, если я расскажу какую-нибудь другую историю о мальчике.

– Боюсь, дело осложнится, когда мальчик причешется и умоется, потому что не сойдет за полукровку. Заметили, как он хорош собой? Его большие итальянские глаза чрезвычайно напоминают глаза несчастной Джины Бертолоци.

Ноэль увидел, как тот побледнел и сжал губы. Затем Франсиско Д'Отремон пожал плечами, стараясь выглядеть беззаботным, и объяснил между тем:

– Я не успел пока рассмотреть его лицо. На худой конец, все уладится. Приказы в своем доме пока отдаю я.

3.

– Мама, мамочка! Вон там папа едет. Вон едет!

С искрящимися от радости глазами и зарумянившимися от возбуждения щеками, обычно бледными, в обрамлении прядей светлых волос, мальчик двенадцати лет вошел в спальню отдыхавшей сеньоры Д'Отремон, которая открыла глаза и медленно приподнялась с просторного гамака.

– Это точно? Неужели? Но ведь я не ждала его до субботы!

София Д'Отремон была женщиной тонкой и хрупкой красоты с большими бирюзовыми глазами, мягкими и прямыми светлыми волосами, как у сына, и такими же щеками цвета янтаря.

Болезненное выражение лица исчезло, когда она услышала эту весть. Она встала и сделала несколько шагов, опираясь на его худые плечи.

– Ты уверен, что это папа приехал?

– Ну конечно, мама, Себастьян прибежал и сообщил, что видел с холма, как папа ехал на белой лошади, а позади него три экипажа. Хорошо, если они полны подарков.

– Для тебя?

– Для меня, мамочка. Если приплыл корабль из Франции, то папа тебе всего привез: шелка, духи, конфеты и все то, что всегда тебе привозит. Я попросил у него карманные часы. Он их привезет?

– Конечно, сынок. Позови-ка моих горничных. Изабель, Ану… первую, кого встретишь. Мне нужно причесаться и одеться.

– Сеньора, сеньора! Говорят, сеньор едет сюда, – воскликнула горничная Ана, врываясь в спальню.

– Видишь? Видишь, мамочка? Он уже здесь.

– Боже! Помоги мне причесаться, Ана. Переодеться нет времени, но…