— Весьма любопытно, — медленно и протяжно проговорила Шеррингтон, по всей видимости, сама себе.

— Почему? — быстро выпалила Элизабет и нервно задышала, чувствуя, как холодный воздух рассекает грудь.

— Потому что такого рода заклинания весьма сложны в исполнении и без тщательной подготовки, его выполнить невозможно. А где ты вообще нашла заклинание Артуреонто? — изменив выражение лица на сосредоточенное, спросила Шеррингтон.

Элизабет задумалась, нервно выискивая в мозгу ответ на этот вопрос, но, заметив, что профессор Шеррингтон пристально следит за ней взглядом, пробормотала первое, что пришло в голову.

— Прочитала в нашей домашней библиотеке… в особняке в Литтл-Виладже. — Вспомнив о продаже особняка Элизабет, проглотила очередной ком в горле и постаралась сосредоточиться на разговоре.

— Да, в редкостных книгах Уильяма ты могла кое-что почерпнуть, — оценивающе сказала Шеррингтон и улыбнулась сама себе.

— Что? Вы знаете моего отца? — слабым голосом воскликнула Элизабет.

— Да, я в некотором роде была с ним знакома. По большей части я знала твоего дедушку Даниэля, — немедленно вспыхнула профессор. — Вздорный, старый козел, тем нее был прекрасным человеком, — мягко добавила она и усмехнулась еще шире.

Элизабет вспомнила своего дедушку и на секунду забыла, где находиться. Но, придя к реальности, снова вспомнила все свои беды и проблемы.

— Но мы сейчас говорим не о нем, — четко осведомилась профессор Шеррингтон и поправила складки на темно-зеленом атласном халатике, чьи подолы мирно покоились на мраморном полу. — Если ты читаешь такую серьезную литературу как «Книга заклинаний», то тебе должно быть известно, что первые чары определяют твои последующие способности и интересы.

— Нет, я не знала, — жалобно проблеяла Элизабет и снова сконфузилась.

— Ну, это не страшно, — нежно улыбнувшись, сказала профессор Шеррингтон.- За одиннадцать лет в Энкоре ты перечитаешь еще много умных книг. Вижу, ты устала, так что думаю, договорим в другой раз.

— Хорошо, — бесцветным тоном согласилась Элизабет и проводила директора взглядом до дверей. — Профессор!

— Да, — отозвалась женщина, остановившись в дверном проеме.

— А какими были ваши первые чары? — поинтересовалась Элизабет и впервые за вечер улыбнулась.

Шеррингтон остановилась, немного задумалась и, улыбнувшись в ответ, сказал:

— Я создала носовой платок.

*

Элизабет проснулась, когда солнечные лучи снопами падали на мраморный пол, играя бликами на молочных стенах. Был почти полдень. Со всех сторон слышались крики и шаги (а где и слоновая беготня!) учеников. Прислушиваясь к звукам Элизабет, мысленно жалела, что ее нет сейчас на уроках вместе с другими учениками, а вместо этого ей приходиться лежать в кровати пластом и глотать противные микстуры. После обеда в больничное крыло забежала взволнованная женщина в сиреневой дорожной мантии, а вслед за ней ее муж. Миссис Энтон оказалась весьма милой и привлекательной женщиной, а мистер Энтон веселым и задорным. К этому времени их сын Том пришел в чувство, а вместе с тем и в восторг, увидев рядом с собой родителей и свою спасительницу. Часа три они вчетвером трескали домашние булочки миссис Энтон и в триста пятьдесят четвертый раз выслушивали историю спасения своего сына. Последнее не особо нравилось Элизабет.

— Боже, это просто чудо! — восхищалась миссис Энтон и поправила пушистые рыжеватые волосы. — Чудо!

— Сара, веди себя прилично! — тихо осек ее муж.

— Не переживайте, мистер Энтон. Я бываю и похуже, — заверила его Элизабет и откусила еще пирожка. — Прекрасные угощения!

— Ой, не льсти мне! — сладким голосом проблеяла миссис Энтон и покраснела как рак. — Как вы себя чувствуете, детки?

— Прекрасно! — хором ответила Том и Элизабет и оба тут же последовали примеру миссис Энтон. Элизабет почувствовала, как припекают щеки, а кровь медленно приливается к голове.

Ей так понравились Энтоны, что прощаться с ними было даже грустно. На прощание миссис Энтон поцеловала сына, а потом заодно и Элизабет и они с мужем вышли в коридор. С их уходом Элизабет стало как-то скучно и пусто. Ей никогда не приходилось иметь нормальные отношения с матерью, так что поцелуй миссис Энтон был просто как гром среди ясного неба, в хорошем его понимании.

Весь последующий Элизабет то и делала, что мечтала и представляла себе жизнь, если бы Энтоны были ее семьей. Эти мечты были наполнены радостного смеха, добрых слов, вкусного маминого фирменного печенья и семейных игр у камина. Элизабет так понравились эти сценки в подсознание, что на глаза навернулись слезы от того, что им не суждено было сбыться.

Сам Том оказался очень приятным и интересным мальчик, ну только если чуточку занудным. За день общения с ним, Элизабет поняла, что главная цель его жизни учиться, учиться и еще раз учиться. Конечно, сама Элизабет не ставила перед собой таких целей, но даже такой друг был для нее дороже золота. Он уверял, что чувствует себя гораздо лучше, но Элизабет видела, что бледное лицо не изменило умирающему виду. Сама же девочка набиралась все больше сил с каждым часом. Таблетки сестер Мидикунар помогали на глазах и уже на следующий день Элизабет разрешили отправиться в спальню своего курса. Элизабет ожидала увидеть огромную комнату с множеством кроватей но, зайдя в предназначенную для нее спальню, просто остолбенела.