Огромные дубовые двери столовой шумно отворились и в зал вошли — о чудо! — все одиннадцать игроков команды «Аладонские лисицы». Длинные рыжие мантии, высокие мускулистые фигуры, широкие улыбки — мечта любого болельщика. Зал снова наполнился невероятно громкими воплями и криками, которым было весьма тесно в этом помещении. Дети ринулись к футболистам, раскидывая тарелки и столовые приборы. Еще никогда Элизабет не видела такого сумасшествия среди учеников. Что бы бесцеремонно разбрасывать посуду и расхаживать по столам — никогда!

— Тихо! — послышался громкий и немного сердитый голос профессора Шеррингтон. Ученики с большой неохотой снова расселись на свои места то и дело с восторгом и завистью, поедая глазами все еще улыбающихся футболистов. — Вы сможете пообщаться с игроками после банкета. Прошу вас присаживайтесь.

Профессор указала легким движение руки на пустые стулья справа от себя и добродушно улыбнулась. Футболисты прошли по залу то и дело, приводя кого-то из учеников в обморочное состояние, стоит им только на них взглянуть.

— Мы все благодарим вас, профессор, — сказал самый крупный из команды и поцеловал руку директору. — Очень приятно снова вернуться в родные стены.

— Нам тоже очень приятно, — ответила профессор Шеррингтон и повернулась к ученикам. — Все желающие пообщаться с футболистами после банкета должны вернуться в гостиные факультетов.

Эрни Линл и Оскар Видгуд удивленно переглянулись, и Элизабет поняла почему. Перед учениками встал выбор между праздником и разговором со звездами спорта.

— Приятно аппетита, — улыбнулась профессор Шеррингтон и села на свое место в центре стола. Ученики засуетились, но главным образом не, потому что проголодались, а потому что такой поворот событий привел всех в полнейшее замешательство.

— Что теперь будем делать? — вполголоса спросил Эрни Линл.

— Вдруг они засидятся до поздней ночи? — сокрушалась Лана Льюис. — Тогда прощай наша вечеринка.

— Да не засидятся они, — подбодрил Оскар Видгуд. — Они спортсмены. У них сон на первом месте. Режим и все такое…

Похоже, слова парня убедили дарингцев, и они принялись за ужин, гадая, как пройдет сегодняшняя ночь. Кто считал, что все пройдет как по маслу, кто все-таки сомневался. В такой нерешительности пребывала вся школа, и лишь профессор Шеррингтон просто сияла от затеянного ею и учиненного этим беспокойства. Как бы там ученики не утешали друг друга, в гостиные отправились в тухлом расположении духа. Не слышалось криков и разговор. Восторг что разгорелся при появлении футболистов, угас так же быстро, как и возник. Все напряженно думали над возникшей проблемой. Элизабет радуясь, что ее это не коснулось, направилась в спальню в надежде упасть на свою мягкую кровать и проспать всю ночь, даже не проснувшись. Эмма же была весьма расстроенная. Они плелись в самом конце толпы, не стараясь присоединиться к общей массе.

— Мой первый праздник в школе и с таким треском провалиться, — ворчала она.

— Заметь — незаконный праздник, — подчеркнула Элизабет и, улыбаясь, прошла сквозь двери в постепенно наполняющуюся учениками гостиную.

Джинни Хэнгроут, как и все оплакивала потерянный праздник, так что в спальне ее и не пахло. Элизабет растянулась на кровати во весь рост и широко зевнула. Завтра она окажется в кругу незнакомой семьи, да еще и на каком-то празднике. Девочка вдруг ощутила тоску. Вместо недели с отцом она будет торчать у Грейсонов. Ужас! И зачем она только согласилась. Тем не менее, не будет маминых упреков и насмешек Кэтрин. Улыбнувшись такой перспективе Элизабет, машинально посмотрела на часы. Стрелки медленно бродили по циферблату, сейчас указывая на 20:30. Еще полчаса и можно с чистой совестью ложиться спать. Тем не менее, спать ей этой ночью не судилось. Без пяти в комнату ворвалась Джинни и объявила, что в гостиную пришел капитан «Аладонских лисиц» — Брайан Гудс, и не успела Элизабет и слова сказать, как Эмма потащила ее вслед мгновенно исчезнувшей светловолосой голове Джинни. В гостиной царила тишина. Ученики тесным полукругом сидели по три-четыре человека на одном кресле около высокого, мускулистого мужчины с широкими скулами и густыми бровями. На его согнутой ноге с гордым и немного смущенным видом сидел светловолосый мальчишка-первокурсник, в котором Элизабет безошибочно узнала однокурсника Эндрю Сликса.

— О, наконец, и остальные прибыли, — воскликнул мужчина, приветственно раскинув руки. — Устраивайтесь поудобнее. Можете спрашивать все что угодно. Я не стеснительный и не скромный.

— Мистер Гудс, а как скоро у вас матч с «Канталийскими псами»? — поинтересовался третьекурсник с дальнего угла гостиной.

— На следующей неделе на главном стадионе Хеалинга, — улыбнулся мужчина. — Узнал бы Вил, что я такие секреты выдаю, лишил бы меня премии, — зашептал Брайан сам себе, хотя его слова все отчетливо услышали.

Все как один рассмеялись, да и сам мистер Гудс явно был человеком веселым. На протяжении двух часов ученики продолжали засыпать футболиста вопросами. Мужчина оказался общительным и свойским. Он быстро влился в компанию и уже через два часа знал имена почти всех присутствующих. Его истории всегда вызывали овации, аплодисменты и смех. Даже Элизабет понравился мужчина, да, так что не хотелось расставаться, а про мягкую кровать так она и вовсе забыла. Сна не было ни в одном глазу и поудобнее устроившись в кресле между Луной и Ланой Льюис принялась слушать очередную историю. Случаи на матчах и приемах в королевском поместье, на встречах с фанатами и дома заняли много времени. Но, не смотря на это, показалось, что совсем скоро часы над диваном пробили полночь, и мужчина, закончив очередное сказание, порылся в карманах.