— Официальная часть это банкет в столовой, — сияла Эмма. — Но ученики, то не станут в такой день давиться пиром с яблоками и тортами.

— Точно, — подхватил Джеймс. — И вот уже пятьдесят лет энкоровцы тайком проводят этот праздник. Учителя, конечно, ходят по коридорам, но еще никогда никого поймать не смогли.

— А кто этим всем занимается? — поинтересовалась Элизабет.

— Старосты.

— Старосты?! — взорвалась Эмили. — Неужели в школе есть такие безответственные старосты.

— Да, старосты Рэджойса, — ответил Джеймс, хотя впрочем, можно было и догадаться. — Ну, как бы там ни было, я достал карту.

Мальчик раскрыл тетрадь, и на первой странице появилась карта первого этажа школы. Джеймс дотронулся указательным пальцем четыре раза до цента.

— Первый час в оранжерее, — сказал Джеймс, прямо-таки с восхищение, наблюдая, как загорелся прямоугольник с надписью «Оранжерея» между учебным корпусом и жилим. Рядом располагался квадрат с надписью: «Кабинет профессора Ройтинга», и прямоугольники что гласили «Теплицы». — Второй час — гостиная Воркинга. Третий час — радиорубка. Четвертый — гостиная Файнинга. Пятый — класс астрономии.

Он переворачивал страницы и дотрагивался пальцами определенное количество раз. На каждом этаже то и дело загорался прямоугольник какого-нибудь класса или кабинета.

— Вы что и класс астрономии решили разгромить?! — воскликнула Эмили.- Там ведь кабинет профессора Трюд.

— Она спит как младенец, — бросила Эмма.

— И храпит как трактор, — рассмеялся Джеймс. — Так что проблем не будет. А даже если и услышит то станет заплетать о том, что она заранее знала что мы придем, и легла спать пораньше, — копируя похоронный тон профессора, проблеял мальчик.

— Это не смешно, Джеймс! — возмутилась Эмили. — И она действительно очень хорошо разбирается в своем предмете. Она ведь тогда сказала, что мы получим помощь от Элизабет и ее отца.

— Она назвала всего лишь знаки зодиака, — прыснул брат.

— Все равно она…

— Су-ма-шед-ша-я! — Джеймс взлетел вовремя. Эмили как раз запустила в него увесистый томик «Истории школы».

— Прочь с глаз моих! — зашипела девочка.

— Повежливей, сестренка! Не то напишу папе и поедешь домой, — театрально пригрозив пальцем, Джеймс под аплодисменты учеников улетел в сторону парадного входа. На этот раз в полет отправилась «Биология».

— Нахал, — пробормотала Эмили и надула щеки. — Кстати, Элизабет, — спустя полчаса воскликнула она. — Мои родители приглашают тебя погостить у нас на осенних каникулах.

— Что? — наобум выпалила девочка. Вот так сюрприз! — Ну, не знаю. Если только родители разрешат.

— Мой отец уже написал твоему отцу и тот сказал, что он не против, — засияла Эмили. — Ну, так что?

— Ну… хорошо, — Элизабет вяло улыбнулась в ответ. — Здорово.

— Тогда завтра ты поедешь с нами. Нужно еще сделать в доме генеральную уборку, — задумчиво проворчала Эмили.

После обеда возвращаться во двор не стали. Небо снова затянуло серыми тучами, а по окнам школы забарабанил мелкий дождик. Ветер, словно сумасшедший, хлестал по округе мокрыми листьями и ледяными капельками, а под вечер так и вовсе разыгралась гроза. Но даже плохая погода ничуть не испортила ученикам приподнятое настроение. Все так и сияли в предвкушении грандиозного праздника. Оскар Видгуд новый голкипер Даринга и Мэтт Даймон — нападающий каким-то чудным способом опустошили буфет размером в три ящика лимонада. Лана и Луна Льюис — полузащитницы, что все время хихикали на тренировках команды, натаскали в гостиную факультета множество пирожных от мадам Вкус и булочек с повидлом и вареньем. За день Элизабет еще не раз замечала за книгами на полках в гостиной Даринга яркие розовые коробки с пирожными «Чудо-юдо!». Но не только книжные полки использовали в качестве склада. На подоконниках, за комнатными растениями, за каминами, за диваном у стены, и даже у себя в шкафу Элизабет обнаружила несколько бутылок с ярко-оранжевой жидкостью и наклейкой, которая гласила: «Летающий лимонад. Выпей глоток и летай сколько влезет». Тем не менее, третьекурсница Джули Бланк чуть не сломала ногу, взлетев до потолка двухэтажной гостиной Даринга и тут же свалившись на землю. Дело сумели замять и девушка уже веселая и немного прихрамывая, пришла на праздничный банкет.

Столы были еще пусты, и лишь фарфоровые тарелки и серебряные приборы поблескивали в лучах множества свечей и факелов в канделябрах на светлых стенах. За преподавательским столом пустовали примерно десять мест, хотя все учителя уже были на своих стульях и покорно ожидали начала. Вместе привычного фонтана или вазы с цветами сегодня в самом центре зала стояла огромная бронзовая статуя футбольного мяча. Элизабет больше не приходилось сидеть одной на самом краю длинного стола факультета Даринга. Вот уже неделю они вместе с Эммой занимали места ближе к ученикам, то и дело, вступая в разговоры и обсуждая новинки футбола или уроки. Второе обговаривали с неохотой. Элизабет устроилась рядом с Эммой и восьмикурсницей Лизой Лансвилд — высокой девушкой с коричневыми волосами, овальным лицом, карими глазами и как обычно рассерженным видом. Вспомнив, как она отреагировала на появление Тома на футбольном поле на отборочных испытаниях, Элизабет поспешно отвернулась от нее.

— Добрый вечер, — улыбнулась профессор Шеррингтон, и зал вмиг притих. — Я рада сообщить, что первую четверть мы закончили с прекрасными оценками и весьма приемлемым поведением. Если так пойдет дальше школы станет первой школой страны. Так же хочу напомнить, что сегодня мы открываем межфакультетский чемпионат по футболу.

Столовая загремела аплодисментами и радостными криками.

— Да, да, да, — поспешно успокоила профессор Шеррингтон. — Тем не менее, в этом году это не просто праздник, это пятисотлетие со дня его основания. И мы с коллегами решили сделать вам небольшой подарок.