– Досточтимый лорд мой, сэр Оманд! К стопам твоим принёс я просьбу, яви ж мне милость, сэр!
– дрожащим голосом, но внятно произнёс я. И не выдержал, конечно, - ну, пожалуйста, деда!

– Что ж, молви, внук мой!
– серьёзно ответил дед.

– Молю, прикажи вернуть обратно жеребца!
– выпалил я прямо в паркет под носом.

– Мой подарок?
– изумился дед.

– Ты не дарил его, мой лорд. Коня привели посыльные, - я напомнил обстоятельства дела.
– На время!

– И впрямь! Коль он тебе не люб, я заберу его обратно. Что дать тебе взамен коня? Большую книгу волшебных сказок?
– холодно поинтересовался дед.

– Не думаю, что в колледже мне пригодятся сказки, - отвечал я совсем упавшим голосом.
– Прошу лишь иногда, коль это будет возможным, снова иногда давать мне Снежика на время.

– Гм.
– Он взял со стола кубок, пригубил и с громким стуком поставил обратно.
– Теперь скажи на прямоту, чем вызвана столь странная просьба? Не смей лукавить!

– Я боюсь..., - я тут же осёкся под его гневным взором, - я уверен, что папа уведёт Снежика, как только я уеду. А у тебя хоть какое-то время смогу надеяться увидеть его вновь.

Дед внезапно расхохотался, треснув по столу кулаком. И я не сразу сообразил к кому он обратился.
– Ликуй, лукавое исчадие, ликуй! Ты выиграл! Но помни! Твоё порождение вскоре тебя обыграет. Пусть он ещё юн и светлы его страсти!

Дед, видимо, стал заговариваться с перепою - экий вон у него большущий кубок! Он вновь припал к посуде, с грохотом треснул опустевшей тарой по столу.
– Вылазь уже, пройдоха!

Приподняв край скатерти, из-под стола на четвереньках вылез папа! Понятно, я немного растерялся. А дед всё не мог унять хохота.
– И как я, старый дуралей, купился на твои подначки? Поспорить с тобой на первые слова твоего же сына! Но я поверить не могу, что вы это придумали сообща!

– Вместе, но порознь, - смущённо улыбнулся отец, отряхивая с коленей воображаемый сор.
– Просто я верю в своего ребёнка.

– И неплохо разбираешься в людях, - серьёзно заключил дед.
– Ты честно заслужил награду! Конь твой!

– Деда, нет!
– заорал я возмущённо. Мне было плевать на приличия - я орал, как приговорённый к сожжению заживо!

***

Вам жаль лошадку? Возможно, драматизм мой выглядит нелепо, но не глупей вашего нетерпеливого любопытства. Сами же и выпрашивали едва заполненные свитки. Вам, чада мои, впредь не стоит использовать любой повод, дабы мне польстить и подлизаться. Взывать к моему тщеславию всё равно, что уповать на мою мудрость, а о ней я уже упоминал выше. Полработы дурням не показывают, впрочем, им и узнать о сей работе не грозит. В ваших же умах я уверен, особенно в старших, а юных и порывистых спешу успокоить - ничего страшного тогда не произошло. Это была всего лишь маленькая проверка моей искренности, о чём и повествую далее.

– Ты смеешь мне перечить?!
– воскликнул грозно дед.
– Негодный обоссанец!

Спросил ехидно.
– Иль то был дружеский совет? Велю - ответствуй, внук!

– Э..., - я стал осознавать, куда меня занесло и насколько.

– Ну что ты там мычишь? Охрипла верещалка? Непонятен мой вопрос?

– Э... да!

– Что - да?
– дед наклонился ко мне, изобразив чрезмерную заинтересованность. Папа прыснул в манжет камзола - ему было смешно!

– То был совет, - выбрал я в луже, в которую вляпался, по моему разумению, местечко помельче.

– Ба!
– обрадовался дедушка, - свершилось! Я дожил до маразма! Мой внук счёл для себя возможным мне советовать! Что ж, продолжай. Ты хочешь поучить меня, как должно относиться к своим словам? А я дал слово твоему отцу!

– Нет, деда, - пробормотал я еле слышно.

– Что-что?
– он насмешливо повернулся ко мне ухом.

– Нет, деда!
– я выкрикнул сквозь першение в горле.

– Быть может, ты хотел сказать, что мне делать со своими лошадьми?
– дед иронично выделил слово "своими".

– Да. Не отдавай ему Снежика.
– Только отчаянное упрямство не позволило мне разреветься. Лицо пылало, рисунок паркета плыл в моих глазах сквозь слёзы. Я не смел поднять голову.

– Тяжёлый случай, - горестно вздохнул дед.
– Ты сказал "да", и должен быть наказан за дерзость. Но твой совет нелеп. Снежик не мой конь, я подарил его тебе.

Его голос неожиданно потеплел, я с надеждой воззрился на него.

– Пусть я не сказал об этом. Я так решил тогда, а значит, это так и было!

И уже запросто всё мне объяснил, - а папке твоему я проспорил любого своего коня.
– Снова выделил он слово "своего".

Я оглянулся на отца, тот пожал плечами с видом "ну, что поделаешь - барские замашки". И мне стало ясно, что хоть и сказал, будто верит в мою искренность, оставить её без испытания он не мог.

– Теперь о наказании, - буднично продолжил дед, - вплоть до поступления в колледж я запрещаю тебе ездить верхом. Уж слишком тебя заносит, как бы не свернул светлую голову, так ничему не научившись. Посему конь твой остаётся здесь заложником твоих успехов - не подведи его.