Для него не существовало «сейчас». Вернее, его «сейчас» было многие тысячи лет назад, когда Стихии еще не создали людей, а если и создали — то разумом еще не наделили. А скорее когда и удэши еще были почти неразумны, примитивны и жили лишь инстинктами. Те воздушники, что, рискуя своей жизнью, все же пролетали прямиком над Ворчуном, сумели зарисовать его облик. И он был страшен: длиннорукое, приземистое, косматое чудовище ростом с высокую сопку. Замечая чужаков, оно с легкостью метало в них гигантские камни, вырывая их из горной породы, как куски теста из квашни.

Как победить его, никто не знал. Один Янтор когда-то сотворил подобное с Эфаром, и Яр теперь понимал: Белые столбы — это действительно рука удэши, торчащая из земли, точнее, ее кости. Более мягкие породы, составлявшие его «плоть», выветрились давным-давно, а эти держались, неподвластные времени. Значит, и Ворчун так же устроен? Исполин из разных пород камня?

Ему не терпелось уже добраться до лагеря, ведь там, на общем совете нэх и удэши, Янтор и другие старейшие наверняка все скажут.

Палаточный городок раскинулся прямо поперек дороги.

Роллеры вылетели из-за поворота, понеслись со склона холма, и Яр, щурясь от бьющего в лицо ветра, выглядывал из-за спины Кречета, пытаясь разобрать, что же там впереди. Пестрые полотнища уже посерели, пообтрепались дождями, но все равно, казалось, будто они радуются новым гостям, полощутся на ветру, приветствуя Эллаэ. И точно так же приветственно взвились огни многочисленных костров, вторя хриплому смеху Керса.

Земляные утрамбовали и спекли в крепкую корку огромный кусок земли, и он уже был полон укрытых чехлами роллеров и машин. «Всадники» свернули туда, выискивая свободное место, Кречет пихнул Яра в бок.

— Пока мы тут разбираемся, сходи, разузнай, куда вообще идти? И кто тут за главного, а я попытаюсь Белого в чувство привести.

— Его приведешь, пожалуй, — хмыкнул Яр, бросив один-единственный взгляд на неугомонную огненную парочку, но шустро соскочил с роллера и постарался выполнить задание старшего друга. И даже успешно: встреченные нэх и удэши единодушно указали на самую большую палатку, приткнувшуюся не в центре, как можно было бы предположить, а на краю лагеря. Оттуда властно веяло соленым морским ветром, из чего он заключил, что там обитают неаньяльские удэши. Не слишком и ошибся, на подходах к палатке различив и характерную для Янтора ноту меда, снега и яблок, и странно знакомый поток тяжеловесной огненной мощи. В волнах магии удэши терялись отголоски сил нэх, так что появление из палатки нехо Аилиса стало для Яра сюрпризом. На его удивленное восклицание тот только усмехнулся:

— Янтор перенес и меня, и Ниилиль. Хорошо, что вы добрались сегодня. Располагайтесь, где пожелаете, если нужны палатки, на восточном крае лагеря есть склад, там можно взять все нужное.

— Ага… А потом куда?

— Вечером будет собрание, по крайне мере Янтор обещал. Почти все прибыли, — нехо вдохнул. — Присмотри за своими спутниками, хорошо, Яр? Тут и так такой хаос творится… Будто не за важным делом собрались.

И, качая головой, ушел куда-то между палаток.

— Да за ними присмотришь, пожалуй, — вздохнул Яр, глядя ему вслед. Впрочем, рассусоливать было некогда, и он поспешил обратно.

Кречет с заданием не справился. Отодрать Керса от Белого было нереально, хорошо хоть эти двое только целовались, не отлипая друг от друга и не видя ничего вокруг.

— Так, давай их как-нибудь… — растерялся Яр.

— За шиворот — и в кусты погуще! — в сердцах рявкнул Кречет под общий хохот.

В итоге так и поступили — почти пинками загнали в первую из наскоро поставленных палаток, предусмотрительно приткнутую как можно дальше от основного лагеря. Глядя на разъяренного Кречета, который только что когти с крыльями не зажигал, остальные «всадники» как-то присмирели, а Эллаэ и вовсе куда-то скрылся, только его и видели. Возможно и к лучшему: хоть он никому голову своими ветрами не кружил.

Правда, долго спокойствие не продлилось. С воплем «Братик приехал!» откуда-то вылетела Ниилиль, мигом повиснув на шее Яра, захлебываясь словами и писками, попыталась рассказать сразу обо всем, что происходило в лагере.

— Лиль, тише! Угомонись же ты, Родничок! — взмолился тот.

Но та так спешила излить восторги, что и не слышала его. И только захлопала ресницами, когда Кречет за шиворот растащил их в разные стороны.

— Задушишь, — сверкнул глазами. — А ну, успокойся! И лучше скажи, куда с припасами податься, чтобы горячего сделать?

— А! Я покажу, идем! — Ниилиль подпрыгивала, как девчонка, которой, собственно, и была, несмотря на свой возраст. Что для удэши какие-то полтора года? Она и не повзрослела пока что, так и плескала во все стороны своей ледяной горной Водой, восторгом и любопытством.

Нет, ничуть не походил этот бардак на описанный в дневниках Аэно лагерь нэх под сердцем Льямы. Да и не должен был, наверное. Здесь было слишком много удэши, а у них — свое понимание опасности и серьезности грядущей битвы.