— Ох, спасибо, этна Кетта, вы меня просто спасли от позора! — Аэньяр принялся нетерпеливо разбирать волосы, не слишком обращая внимания на то, что дергает их. Нет, он мог бы расчесаться аккуратно и неторопливо, но почему-то не хотелось сидеть перед женщиной пугалом натуральным. С одного боку волосы залежались, когда спал, с другого сбились в сплошной колтун, а поди-ка расчеши их, вьющиеся и непослушные!

— Сейчас спасу второй раз, — сурово кивнула та и отобрала гребешок. — А ну стой смирно!

Кречет, уже принявшийся за кашу, косился на них и старался не смеяться. Плохое настроение потихоньку выправлялось, уж больно привычна была сцена: из рук воспитательниц мелкие порой пытались выдраться вот точь-в-точь, как Яр сейчас. И канючили, что уже взрослые и все могут сами, тоже так же.

— Да-да, верю: без волос вы, нехин, сами остаться сумеете, коль так будете дергать.

А Яр вдруг замер и прикрыл глаза, расслабившись и едва не замурлыкав: руки этны Кетты внезапно показались ему похожими на руки бабушки, такие же ласковые и аккуратные, так же распутывавшие его кудри по утрам и заплетавшие их в косицу, собирая аж ото лба мелкими прядками.

— Ну вот, хоть на человека похож, — сообщила этна Кетта, закрепив косу ремешком. — Есть иди, твой Кречет уже на вторую порцию облизывается.

— Да я… — вскинулся, было, тот сказать, что и одной миской наелся до отвала. Но поглядел, как смешливо щурятся глаза женщины — и замолчал.

— Ох, мальчишки… Ешь, нехин. И не переживайте — у меня таких, как вы, трое.

— Дайомэ, — в один голос ответили оба.

Яр быстро навернул свой завтрак, запил его жирным козьим молоком и блаженно облизал молочные «усы». И только потом вспомнил, что сейчас этна Кетта поведет их к нехо.

Это вчера нехо мог быть сколь угодно домашним, близким, потому что праздник, огненная пляска, а Огонь опьяняет всех нэх независимо от принадлежности к Стихии. Но сегодня-то он непременно станет строже. Яру так казалось. Поэтому к двери — той самой, с орлом! — он подходил, изрядно робея. И Кречет тоже притих, опять помрачнел.

Этна Кетта покосилась на них, насмешливо покачала головой и негромко стукнула кольцом, тут же приоткрыв дверь.

— Нехо, мальчики проснулись.

— Спасибо, этна, — отозвался Аилис. — Входите!

Пропустив Кречета вперед, Яр украдкой погладил орла по клюву, нащупав шероховатость там, где металл неоднократно не то что выпрямляли, а и спаивали, наверное, уже несколько раз. И все же украшение не менялось, бронзовый орел все так же нес свою тяжкую службу, охраняя дверь кабинета нехо.

Яр шагнул в проем и почувствовал, как пролетевший мимо чуть заметный ветерок мягко захлопнул дверь. Показалось даже, что тот проскользнул под рукой, словно ластящийся пес, буквально на одно мгновение. Потом он огляделся и замер, восхищенно распахнув глаза. Нехо сидел за столом. Тоже, кажется, тем самым. И казался неотъемлемой частью кабинета, точно такого же, как описывал Аэнья. Да тут все было, как со страниц дневников, как будто в прошлое провалился! Только сам нехо все-таки был не похож на сурового Хозяина Неба. Слишком хрупкий, мягкий… Как… Как туман — нашелся Яр, глядя на его чуть вьющиеся волосы. И голос у нехо тоже был мягкий, словно нарочно приглушенный.

— Садитесь. Яр, ты вчера рассказал, как добрались… Теперь расскажите, оба: зачем?

Яр постарался незаметно пихнуть Кречета в бок, мол, ты первый, я вчера за обоих отдувался. И, поймав последнюю мысль, принялся вертеть ее и так, и сяк. Туман, ага. Вот только туман — это такая коварная штука, особенно в горах. А ведь нехо Эфара, он же вчера слышал сам, носит прозвище Туманное утро! И не зря, видимо. Не дается Имя просто так, не дается и за одну лишь внешность. Непрост нехо, ой как непрост!

— Ну, я… — Кречет сглотнул — в горле внезапно пересохло. Если бы не тычок, так и молчал бы, пялясь на нехо. — Учителя поискать хотел. На равнине — не то! А здесь как в старые времена пляшут. И за Яром последить — раз обещал.

— Вот как. Что ж, Кошаки тебя, думаю, согласятся учить. Или нехин Айлэно, когда вернется. Он Страж Эфара, — кивнул нехо и перевел взгляд на Яра. — А ты что скажешь, Аэньяр?

— Я хотел познакомиться с родичами, нехо. Прочесть дневники многопрадеда, наверняка в библиотеке Эфар-танна есть еще, в Ткеше я отыскал только семь первых. И просто увидеть край, который подарил мне часть корней.

Аилис долго смотрел на Яра. Потом вздохнул.

— Почему сначала Эфар-танн, а не Ривеньяра? Родичи твоей матери живут там.

Яр широко раскрыл глаза. Потом опомнился и прикусил губу, чтобы не застонать с досады.

— Нехо, я не знал, кто именно из многочисленного рода анн-Теалья анн-Эфар — мои родичи. Простите, если доставил вам хлопоты.

— Анн-Теалья. Твоя матушка принадлежит к роду анн-Теалья.

Яр опустил голову, стараясь незаметно сглотнуть перекрывший горло ком. В голове было пусто до звона. По крайне мере голос взявшего себя в руки Кречета там звоном и отражался.