Когда длинные тени скрылись в сумраке, Гуппер, воодушевленный своей недавней убедительностью, снова обратился к Фолу:

– Надо сделать привал, перекусить чего-нибудь.

Его предложение, казалось, застало кентавра врасплох. Фол застыл, удивленно вскинув брови.

– Мы не такие выносливые как ты, - продолжал напирать Гуппер, - мы устали и нуждаемся в отдыхе.

Энни подошла к парню и потянула за рукав, принявшись быстро шептать ему на ухо.

– Не надо его злить, - в её голосе звучало беспокойство и раздражение, - не ты ли говорил, что он пытался нас убить?! А теперь ты пытаешься указывать ему, что делать.

Внезапно перед глазами Гуппера возник образ взбешенного кентавра, сжимающего в руках моток внутренностей. Неприятный холодок вновь пробежал по его спине, заставляя слова застрять в горле.

– Не слушай его, Фол, - сказала Фиалка, подойдя к кентавру.
– Мы можем идти дальше.

Но гнедой путник отрицательно мотнул головой.

– Нет, маленький карл прав! Я совсем забыл, что маленькие существа не могут долго скакать. Простите меня, давайте найдем укромное место и отдохнем.

Гуппер облегченно выдохнул, отгоняя прочь видения залитых кровью глаз. Он оглядел окружающие их деревья, но не нашел ничего примечательного.

Они прошли еще около мили, прежде чем наткнулись на небольшой овраг, в котором можно было укрыться от ветра и посторонних глаз. К этому моменту уже совершенно стемнело, и ребятам пришлось вести подслеповатого кентавра практически на ощупь.

Расчистив небольшую площадку на дне оврага от веток и камней, путники натащили побольше листвы и соорудили подобие гнезда. Разводить костер Фол отказался напрочь, ссылаясь на возможных преследователей. Так что пожевав кусок размокшего хлеба, чудом сохранившегося на самом дне походного мешка Гуппера, они легли спать, плотно прижавшись к теплым бокам кентавра.

Сон никак не шел к Гупперу. Он лежал, прислушиваясь к мерному дыханию Фола и смотрел, как странные, почти не различимые в темноте очертания веток, причудливо колышутся высоко над головой.

Странные мысли кружились в его голове, не давая успокоиться и уснуть. Он вспоминал прошедший день, с удивлением отмечая детали, на которые сразу не обратил внимание. Странная перемена, что произошла с Фиалкой за тот таинственный месяц, о котором у Гуппера не осталось воспоминаний, пугали его. Она стала такой решительной, сильной, смелой. Да многие из охотников Селения на её фоне смотрелись бы хнычущими детьми. Что уж говорить о нём, бесполезном, растерянном пацане.

Гупп вновь ощутил свою ничтожность, но теперь уже не перед лицом бесконечной пустоты одиночества, а перед его маленькой, приставучей, глупенькой подруги детства. А ведь она была младше его на целый год.

Фол вздрогнул, прервав его тягостные размышления. Было слышно, как он прядает своими острыми ушами в темноте.

Гуппер замер, тоже вслушиваясь в шорохи ночи. Поначалу он не уловил ничего необычного. Все так же шелестела листва, повинуясь прихоти игривого ветра. Где-то далеко ухала ночная владычица лесов - сова. Скрипели деревья, сгибаясь под тяжестью лет. Хрустели ветки, высохшие на устеленной желтым ковром земле.

Хруст раздался ближе и отчетливей. Кентавр затих и стал тихонько трясти паренька за плечо.

– Я не сплю, - прошептал Гуппер, которому передалась тревога гнедого спутника, - что там?

– Нас хотят окружить, - так же тихо прошептал Фол и принялся будить Фиалку.

Внутри Гуппа все сжалось. Он сумел подавить подступивший приступ паники, но страх вцепился в него, заставляя сердце бешено подпрыгивать в груди паренька.

– Придется бросить сумки, - прошептал кентавр, отрывая ремни от своих переметных сумок, - Забирайтесь ко мне на спину. И держитесь так крепко, как сможете.

Гуппер послушно взобрался за спину Фола и втащил туда полусонную девушку. Кентавр перекинул самый длинный ремень себе поперек груди и отдал его концы пареньку.

– Готовы?
– шепотом спросил Фол, и Гуппер почувствовал, как мощное тело мистического существа собирается для рывка.

– Да, - коротко ответил паренек, обнимая Энни и вцепляясь в ремень что было сил.

Фол рванул вверх, словно распрямившаяся пружина, одним мощным движением выскочив из оврага.