«Слабаки, - со смесью сочувствия и презрения думала провидица. – Изнеженные души, они полагали, что всю жизнь будут лишь молиться да восславлять имя Её, пока Lux Veritatis шлёт огненные дожди на головы падшим. Но мы на пороге новой войны. И выбора больше нет. Пора забыть о разделении обязанностей и ступить в чан с кровью, если того требует Она».

Все грехи Катрия обещала взять на себя, вымаливая искупление для втянутых в водоворот событий служителей. Их самопожертвование собственными принципами не забудется. Это подвиг – переступить через себя и вонзить нож в тело демонской твари. Подвиг, который Она зачтёт своим детям.

Но обещания мало утешали служителей. Многие из них никогда в жизни не видели крови, кто-то поощрял допросы грешников, проводимые где-то там, в стенах резиденции «старшего брата», но ненавидел насилие как таковое, особенно свершаемое под самым носом. И что им делать с этой черноволосой девушкой с безумным взглядом, способной сжечь их тленные тушки в белоснежном греховном огне? Ведь можно было позвать какого-нибудь профессионала из Lux Veritatis, пусть он всё сделает. И тварь обуздает, и пытки проведёт. У них там умельцев полным-полно…

Катрия была неумолима. Она боялась потерять время. Жаль, что старейшины Lux Veritatis едва ли пошевелят пальцем, решив, что выжившая из ума настоятельница просто пудрит им мозги, и никого не отправят. Даже на Саратоха нельзя было рассчитывать, ведь в прошлый раз он уехал явно разочарованным. И пока они сомневаются, дочь Сайтроми сбежит. Эту бестию нельзя недооценивать, ведь её отец – один из могущественнейших демонов! Нет, небольшая группа сторонников Катрии всё сделает сама, ведь того велит их совесть… и Терпящая.

Пленницу приковали к стулу цепями, окроплёнными святой водой, но едва ли она действовала на девушку. Помочь могла лишь золотая цепь - она одна была способна удержать рвущиеся наружу врождённые способности проклятого дитя. Когда-то давно предыдущие поколения служителей открыли, что этот тип магии наносит больше всего ущерба телесной оболочке королей и сковывает их умения. Настоящее сокровище, а не оружие! На остальных демонов золотая цепь не производила такого эффекта, как на бессмертных. Но это было дорогое удовольствие. Для поддержания этого удивительного вида магии требовалось столько энергии и сосредоточенности, что даже опытные служители не удерживали цепь дольше пары минут. Она высасывала жизненную силу не только из демонов, но и умельца, который её набрасывал. Этого человека следовало срочно подменить спустя полторы-две минуты, чтобы вошедшие в плоть светящиеся кольца не испарились, дав демону волю. Само собой, что представители Церкви Терпящей не так хорошо управлялись с этой удивительной магией, как люди из Lux Veritatis. А потому о круглосуточном существовании золотой цепи можно было забыть. Но время от времени к ней прибегали, опасаясь, что пленница осмелеет и устроит кровавый спектакль на месте заточения.

– Усыпляющие заклинания неплохо действуют на неё, но мы не можем знать наверняка, когда она очнётся после них. Она может и притвориться, а потом напасть, - докладывал служитель Катрии, ожидая её совета.

– Пусть каждый, кто умеет вызывать золотую цепь даже на несколько секунд, заходит к девушке. Она не должна сбежать, ни за что! И не позволяйте ей разжигать белый огонь, иначе всё пропало. И говорить тоже, потому что она может позвать кого-нибудь из «своих».

Служители отлично знали, как работает магия имён, и не вынимали кляп изо рта пленницы. Её не кормили, а воду, согласно наставлениям Катрии, давали крайне редко и под строжайшим надзором.

Сложнее всего было случайно не убить дочь Короля. Настоятельница требовала, чтобы пленницу оставили в живых, но при этом создала настолько трудные условия для неё, что служители мысленно подсчитывали, сколько та протянет. Оставалась вероятность, что она, как носитель демонской крови, выдержит дольше обычного человека, но на бессмертие рассчитывать не приходилось…

Продержать живой и выудить под пытками как можно больше информации о планах королей – задачка не из лёгких. Болевой порог девушки ничем не отличался от человеческого, и от раскалённого железа она страдала не меньше любого грешника. А разрывавшие соединение тканей золотые цепи причиняли ей огромную боль. Но даже тогда она отказывалась писать признания о демонах вложенным в её дрожащие пальцы мелом. Вот только упрямилась она во вред себе, ибо Катрии не прибавлялось жалости к пойманному ребёнку врага. Когда огонь и магия не дали результатов, женщина приказала ломать кости и рвать плоть пленницы, пока та не раскроет секреты отца.

– Она что-то знает, наверняка, - рассуждала провидица. – Её поймали недалеко от Байонеля, упокой Терпящая души его жителей. Значит, проклятая девчонка помогала Сайтроми стереть город с лица земли. Что теперь он замышляет?

Проблема заключалась в том, что для ломания костей и выворачивания суставов не нашлось нужных инструментов. Мирная стопа Церкви… Что она могла предложить помимо золочёных подсвечников и молитвенников? Да и сердца служителей не очерствели настолько, чтобы кожа их не покрывались испариной от продолжительных криков. Их сбивала с толку человеческая внешность пленницы. Каким бы опасным ни было чудовище, оно выглядит жалко с лицом молодой девушки. И даже осознание обмана не помогало справиться с щекочущим чувством вины.

И снова Катрия оказалась выше этих слабых людей, доверявших несовершенным органам чувств. Какой прок от зрения, если оно показывает ложную картину мира? Настоятельница не имела глаз, а потому ничто не мешало ей видеть истинное лицо зверя. А боль от шрамов напоминала, какие нечеловеческие мучения женщина прошла по вине этого ребёнка. Нет, этого чудовища, маскирующегося под человека. Катрия вытянула единственную руку и представила, как вцепляется в горло не пленницы, но её отца, сдавливает и крошит позвонки. Впервые в жизни она полностью принимала суровые методы Lux Veritatis по искоренению зла. Решительные и бескомпромиссные – только так.