– А о чем рассказывать? В дом набрали слуг и управляющего. Важный - жуть! В коллегию пока не ездили, ни в магическую, ни в ту, где дают деньги. Проехались по лавкам и сидят дома. Мне об этом рассказал Зорин. Он страсть как недоволен управляющим, но этот Гай местный, да еще из благородных. Куда до него другим слугам!

– Можешь передать барону мое письмо?

– Меня саму не пустят, - испугалась Лида.
– Могу передать через Зорина. Сегодня уже поздно...

– Я сейчас напишу, а отнесешь завтра!

Вилли прочитал принесенные слугой бумаги. Это были документ на владение домом и расписка главы крупного торгового дома о получении для хранения ста тысяч золотых. Конечно, все было оформлено на Дальга.

– Господин граф! К вам прибыл королевский маг!
– доложил вбежавший слуга.

– Оба вон!
– приказал Сабор слугам.
– Маг пусть войдет.
– Открыв ящик стола, он бросил в него бумаги.

Слуги наперегонки бросились к двери и чуть не сбили с ног вошедшего без приглашения Марка Тибора. Оба застыли в нелепых позах, а королевский маг подошел к с удивлением смотревшему на него Вилли.

– Вот пришел проститься, - сказал он, с безразличием глядя на королевского советника.

– Куда-то уезжаете?
– спросил граф, лихорадочно пытаясь сообразить, чем вызвано такое бесцеремонное обращение.

– Вам пришла пора умирать, - объяснил Тибор.
– Сейчас умрете вы, а завтра утром то же самое сделает король. Хотите что-нибудь сказать?

Не дождавшись ответа, маг быстро вышел из кабинета, а подчиненный им Дальг подошел к оцепеневшему Вилли и перерезал ему горло.

– Мне мало твоих слов, старик!
– сердито сказал великий хан Уклей.
– Угод требует, чтобы я забыл обиды и поддержал соседей в войне с нелюдями! Я готов это сделать, но такой союз вызовет огонь ненависти в сердцах многих! Как бы этим огнем не опалило меня самого! Неужели богу трудно дать знак народу, который славит его тысячи лет?

– Кто я такой, чтобы указывать богу!
– воскликнул Барабай.

Они говорили в шатре хана в присутствии одного Дажебая.

– Почему указывать?
– вмешался в разговор советник.
– Попроси! Пришельцы из Торы пролили кровь учи, поэтому уши воинов закрыты для твоих слов о прощении! Они не поверят даже всем жрецам твоего храма. Вот если будет знамение...

– Сядьте!
– приказал возникший в шатре бог. Высоты шатра не хватало, и он досадливо горбился, чтобы его не развалить.

– Прости меня за дерзость, Великий Угод!
– закричал Уклей.
– Для общего похода придется собирать всех ханов, и многие из них попытаются использовать общее недовольство... Жрецам не верят, а многие затаили зло за то, что я выполнил твою волю и не повел их отвоевывать горы!

– Что вы все так орете!
– поморщился бог.
– Соберешь ханов, а я вправлю им мозги. Тех, кто выступит против тебя открыто, можно зарезать. Сейчас как никогда важно единство, поэтому здесь должна властвовать только твоя воля!

К большому двухэтажному дому подъехала карета. Из нее без посторонней помощи вышла молодая и красивая дама, которая поднялась по ступенькам и постучала в дверной молоток. Ей почти сразу открыли, а кучер завернул карету на площадку перед домом, чтобы не мешать проезду.

Ни говоря ни слова, красавица прошла мимо застывшего слуги и торопливо поднялась по лестнице на второй этаж. Здесь она на мгновение остановилась, а потом решительно пошла по безлюдному коридору к нужной двери. Открыв ее, девушка не задержалась в первой комнате, а сразу вошла во вторую, за дверью которой был слышен мужской разговор.

– Кто вы, леди?
– удивленно спросил ее граф Тагор.

Комната была обставлена как гостиная, но без пристойной для дворянских домов роскоши. На одном из двух диванов сидели граф и его гость - пожилой, богато одетый дворянин, который тоже с удивлением смотрел на вошедшую. Перед мужчинами стоял низкий столик с кувшином и чашами.

Дама не стала отвечать на вопрос, повернулась и молча вышла. Обратный путь до входной двери был пройден еще быстрее, и опять ей встретился только подчиненный слуга. Как только девушка села в карету, кучер сразу же выехал на дорогу.

– Как все прошло?
– спросил сидевший в карете Борис.

– Скучно, - ответил принявший свой облик Дарк.
– Мага не встретил, а у графа был в гостях кто-то из местных. Ему стер память, а Эмил сегодня ночью перережет себе шею. И на все это потратил так мало силы, что ее будет нетрудно восполнить.

– Ты с ним говорил?
– спросил друг.

– С таким врагом не говорят, его убивают без лишней болтовни. Тагор сам задумал подлость с засадой и обязательно попытался бы отплатить за унижение, так что мы все сделали правильно. Теперь едем в коллегию.