— Вот именно. Инициаторы проекта уже располагали властью и деньгами, а вот как жить вечно, до сих пор никто не придумал. Вырастить своего клона, заменить больное дряхлеющее тело на молодое и здоровое? Легко, современные технологии это позволяют. Но как переселить собственное сознание в новое тело? Вот тогда они и обратились к опыту фриссов.

— Я, конечно, не биолог, — Кира озадаченно морщит лоб, — но звучит это довольно бредово. У фриссов перенос сознания через ДНК, это их физиологическая особенность, выработанная веками эволюции, людям такое недоступно.

Данди пожимает плечами.

— Я не расспрашивал Орланда о деталях их экспериментов, вряд ли он сам в курсе, он ведь не ученый. Но все, что им удалось — с помощью частичек фрисской ДНК спровоцировать у некоторых клонов пробуждение элементов генетической памяти оригинала. Это не трансплантация сознания человека, но уже шаг к ней. Поскольку эксперимент проводился на базе «DEX-компани», образцы ДНК для клонирования принадлежали ее сотрудникам, самым талантливым и перспективным из них, поскольку стратегически важно было знать — передастся ли интеллект оригинала клону в полной мере.

— Твою ж мать… — вырывается у Вадима. — Значит, Гибульский тоже…

Кира чуть бледнеет и прикусывает губу.

— Так вот, — продолжает Данди, — Интеллект очень даже успешно передавался, но об этом они узнали далеко не сразу — клон Гибульского, как оказалось, водил их за нос долгое время, искажая результаты тестов и устраивая мелкие диверсии. Он был в сговоре с фрисским ученым-генетиком, которого дексисты похитили и держали в плену в качестве как консультанта, так и донора образцов ДНК. В конце концов наш приятель Гидеон с помощью фрисса сбежал из лаборатории, напоследок хакнув их базу данных и уничтожив большинство материалов по эксперименту.

— Он знал так много, но молчал, — произносит Кира со вздохом.

— Стэн как-то говорил, что есть информация, которая похожа на капсулу с ядом — ты можешь случайно ее раздавить, и она тебя прикончит. Жаль, что тебя все-таки в это втянули.

Кира с вызовом вздергивает подбородок и явно готовится что-то возразить, но Данди жестом ее останавливает.

— Я еще не закончил. После побега Гидеона для эксперимента настали не лучшие времена — пришлось начинать все почти с нуля, а тут еще двое подопытных клонов умерли от загадочного вируса. Вот тогда-то мы со Стэном получили задание на сбор информации по объекту с кодовым обозначением «Ред-1», имя по паспортной карте Ковалев Александр Вадимович.

Теперь бледнеет и меняется в лице Вадим, но молчит, вытянувшись в напряженную струну и сжав кулаки.

— Мы приступили к выполнению — я пару раз проникал в квартиру Ковалевых под видом сантехника и курьера, подсадил домашнему искину очень удобный и незаметный утилит, позволивший ему в мой следующий визит опознать меня как лицо с правом доступа, но ни просмотр документов и вещей, ни изучение содержимого всех хранящихся в доме носителей информации результатов не дало.

— Ну ты и сволочь, — бурчит Вадим, уязвленный тем, что он, опытный коп, не заметил следов проникновения и ничего не почувствовал, но Данди пропускает реплику мимо ушей.

— Стэну повезло больше — он сблизился с одной из воспитательниц в детсаду, куда ходил Алик, и получил доступ к его рисункам.

— На черта вам сдались его рисунки? — Вадим нервно дергает плечом, — Он и рисовать-то не сильно любит.

— А ты приглядись внимательно, — Данди подходит к терминалу и выводит на голоэкран слайды.

Шагнув ближе, Вадим с недоумением разглядывает картинки, пытаясь понять что же он на них видит. Дома Алик рисует редко, предпочитает конструкторы и мультики, в детсаду же уроки рисования обязательны, и периодически счастливый папаша получал возможность лицезреть то свой собственный портрет во весь рост, смутно напоминающий связку сосисок разной формы, то более внятное изображение корабликов и флайеров, то натюрморт на заданную тему.

Опознать же, что изображено на этих слайдах, совершенно нереально, так, по крайней мере, изначально кажется Вадиму. Но вот взгляд цепляется за один рисунок, и бывший космодесантник безошибочно определяет в кривоватых контурах плазмомет одной из старых моделей, а на другом опознает ячейки маскировочной сети, прикрывающие очертания радара. С прочими рисунками сразу становится проще — черная загогулина, словно вырастающая из лужи разлитых чернил, это, несомненно, шебский «червь», а нечто, похожее на кучку хвороста, — «миротворец». Ну и еще несколько представителей «дружелюбной» шебской флоры и фауны. При том, что четырехлетний пацаненок совершенно никак не мог получить из внешних источников такие глубокие познания о боевых действиях на Шебе и о формах жизни на этой планете.

Мотнув головой, Вадим утирает внезапно вспотевший лоб.

— Не может быть… Алик появился на свет не в той чертовой лаборатории, где скрещивали людей и фриссов. История с центаврианской флэшкой…

Данди кивает.

— Да, случившееся попало в полицейскую базу, поскольку в результате инцидента погибло несколько шериан. В рамках задания мы со Стэном посетили ту шерианскую лабораторию и раздобыли всю информацию с их терминала, полностью восстановив картину произошедшего. Двое бандитов угрожали оружием шерианскому лаборанту, требуя начать клонирование фрисса, чье ДНК содержала флэшка. На флэшке были и другие ДНК, но лаборанту не дали об этом и слова сказать, пообещав его прикончить, если он тотчас же не приступит к делу. Он и приступил, с перепугу запустив первую попавшуюся программу клонирования, а она предусматривала анализ нескольких ДНК и отбор по критериям здоровья и способности к выживанию. Везение рыжего киборга тут ни при чем — его ДНК просто признали лучшей. Но ДНК фрисса содержала то, чего не хватало человеческому, так что программа случайно произвела примерно тот же синтез, что потом повторили генетики проекта «Демиург». — Глянув на Вадима исподлобья, Данди на секунду отводит глаза. — Стэн ощущал вину за то, что Алик оказался в опасности.