– Давай миноги.

– Сотню бумажных готовь, - бармен повернулся и через плечо уже бросил: - Не тронут блатные ни Гэндальфа, ни его людей. В авторитете он.

Пока бармен ходил в подсобку, Сергей взял с прилавка рацию, потыкал настройку. На приёме рация шипела помехами, но иногда сквозь белый шум можно было расслышать приятный баритон. Это был известный феномен Зоны - на птичьем языке кто-то спокойно из года в год рассказывал что-то неведомому собеседнику. Ни дешифровать язык, на котором ведётся передача, ни определить источник сигнала не удалось до сих пор. Впрочем, в последние годы уже некому было заниматься дешифровкой. Не до того стало.

– Поклади где взял на место!
– рыкнул бармен, появляясь из подсобки. К волосатой груди он нежно прижимал консервные банки.

– Это вор оставил?
– спросил Сергей.
– Продай.

Бармен грохнул консервы на прилавок и стал застёгивать рубашку. Так он размышлял.

– Ты какой себе маршрут наметил?

– От Кузедеевки до Бара я уже всё обшарил, никаких следов, - пожал плечами Сергей.
– Значит, если живы, будут к Крепости выходить. Туда и пойду. Зигзагом.

– Вот, - довольно сказал бармен.
– И по пути заглянешь в «Тополёк».

– На базу эльфов?
– удивился Сергей.
– Там десять лет как всё бурьяном заросло.

– Это сверху, - негромко сказал бармен.
– А снизу, оказывается, есть система подземных ходов. Орки прокопали, собирались из-под земли на эльфов напасть, шухер им устроить. После всё это забросили. И вот в этих подземельях интересный артефакт завёлся. Принесёшь мне образец, я тебе и рацию подарю, и монет отсыплю.

– Конечно, - сразу согласился Сергей и, пока бармен не опомнился, быстро повесил рацию на пояс. Потом стал закидывать консервы в рюкзак и рассеянно спросил: - А какой артефакт тебе нужен?

– Да есть такой, - бармен перегнулся через прилавок и шёпотом сказал: - «Смерть-трава» называется.

***

– Возможно, это я виноват, что он стремительно превращается в идиота, - сказал Максим.
– Вмешиваюсь в его сознание, заставляю принимать нужные мне решения. Раньше он был хоть и не великого ума, но вполне практичный, рассудительный человек. А теперь совершает глупости на грани безумия. Открыть брешь в защите вакуумного дирижабля, когда они находились прямо над гравиконценратом! Над аномалией, только что возмущённой выстрелом бомбозонда!!

– Я не совсем понимаю, - сказал Владимир, отталкиваясь шестом. Он гнал плот сквозь густой туман в надежде наткнуться если не на берег, то хотя бы на какой-нибудь остров.
– Не знаю вашей терминологии.

– Гравиконцентрат - это участок с повышенной гравитацией, - пояснила Ольга.
– Как и все аномалии, он порождает артефакты с обратными свойствами. «Колба» снижает вес переносимых предметов. Но если её закинуть обратно в аномалию, сила тяжести в радиусе гравиконцентрата многократно увеличивается. Предположительно из-за того, что внутри «колбы» - вакуум.

– То есть когда он открыл дверь...

– Сила тяжести над аномалией превысила подъёмную силу дирижабля, - продолжила Наташа.
– Их просто засосало.

– Их бы засосало, если бы не девочка, - сказал Максим.
– Из двух десятков мужиков она одна не растерялась и сообразила, что делать. Правда, я ей немного помог.

– Взял её под контроль?
– с интересом спросил Владимир.

– Нет, просто подсказал, как управлять этой бандурой. Она оказалась очень восприимчива к ментальному контакту. Но сейчас они нуждаются в реальной помощи, у них раненых некому тащить.

– Давайте со своими проблемами разбираться, - сказала Ольга.
– Мы уже сутки не можем никуда причалить. И всё время туман...

Плот вошёл в заросли камыша. Владимир устало воткнул шест в илистое дно и присел передохнуть. Наташа налила ему кофе из термоса.

– А пирожки уже кончились, - сказала она.

– Хорошо, что они вообще у нас были, - сказала Ольга.

– Никто не знал, - сказал Владимир.

Никто не знал, что собравшись покататься на плотике, они окажутся в безбрежном море, возникшем внезапно на месте маленького уютного озера.

– Хорошо хоть вода пресная, - сказала Наташа.
– Кофе совсем не осталось.

Максим ничего не ответил. Он знал, что вода солёная.

– Почему ты больше не можешь управлять локацией? У тебя же получалось!
– с ноткой истерики спросила Ольга.

– Потому что слишком много сил потратил, спасая девчонку, - тоже не сдерживаясь ответил Максим.
– Я не демиург! Этот кусочек мира я извлекал из подсознания десять лет, годами обустраивал, продумывал детали, цвета, запахи... Но я не смог быть и там и здесь одновременно!