– Полно, так ли будет? Может, и зря говорят, – подходя к дверям избы хозяйки-старухи, тихо вымолвил приказчик.

Ирина Ефимовна более не отвечала на его слова, она отворила дверь, вошла в избу, а за нею переступил порог и её спутник.

Степанида сидела с хозяйкой избы за столом, на котором кипел самовар. Увидав приказчика, она вздрогнула, лице её покрылось румянцем, большие голубые глаза, окаймлённые длинными ресницами, зажглись огнём любви… Она сама не понимала, что с ней делалось; «вот он!» подумала она и недоумевала, почему и как он сюда явился.

– Чай, да сахар, кланяясь, – проговорила Ирина Ефимовна.

– Милости просим с нами его откушать, – ответила хозяйка избы.

– Я не одна, вот молодца с собой к тебе привела, он наш гость, тебя посетить ему вздумалось.

– Что ж, добрым людям я рада; прошу покорно.

Ирина Ефимовна подошла к столу, раскланялась ещё раз и, обращаясь к Степаниде, сказала:

– Здравствуй, красная девица!

– Здравствуйте, Ирина Ефимовна, – отвечала та, опустив глаза.

– Давно я, голубка моя, хотела тебя видеть, да всё не приходилось, вот теперь и увидала, присаживаясь на скамейку, ласково говорила жена разбойника.

– А ты, молодец, что стоишь? Подойди к нам, да присядь за компанию, – сказала хозяйка избы приказчику.

Тот молча подошёл к ним.

– Садись, голубчик, гостем будешь.

– Ничего, я постою; скуки ради к тебе с Ириной Ефимовной увязался, – оченно она тебя расхвалила, вот я и проиодил её.

– Садись, да попей с нами чайку. Откуда ты сам-то будешь?

– Из Тагильского завода, с Наумом Куприянычем торгуемся, – несмело отвечал приказчик и, поклонившись Степаниде, уселся к окну на лавку.

– Садись ближе к столу, места много.

– Как бы вас-то не обеспокоить?

– Ничего, мы – люди простые. Степанидушка, ты уж не обессудь гостя-то, – сказала старуха.

Та молчала.

– Мы с ней видались, хозяюшка, немножко знакомы с её родителем, – проговорил молодой паренёк, впиваясь глазами в свою возлюбленную.

– Да, я помню, у нас в доме с урядником, кажись, были, – сказала Степанида.

– Так точно, с ним заходили; вот и ещё раз пришлось свидеться.

Слово за слово, разговор сделался оживленнеё. Ирина Ефимовна и сама хозяйка избы старались успокоить девушку и не стыдиться присутствия незваного гостя. «Ты теперь невеста, надо и к людям привыкать», – говорили они ей.

– Ах, не напоминайте мне об этом! Какая я невеста? Пойду ли замуж, я и сама ещё не знаю.

– Как не пойти, когда отдают, – ввязался в разговор приказчик; – жених хороший, я видал его, – прибавил он.

Степанида не вынесла пытки: она приподнялась со скамейки и хотела выйти из-за стола, но хозяйка избы загородила ей дорогу и дала слово, что о свадьбе она не скажет больше ничего. Ирина Ефимовна развязала бывший у неё в руках платочек с орехами и пряниками, передала их хозяйке, а та положила его на стол и стала угощать ими Степаниду, которая успокоилась и снова начала разговаривать. Через несколько минут Ирина Ефимовна поднялась со скамейки и пошла с хозяйкой дома в другую комнатку, отделявшуюся от избы деревянной перегородкой. Влюблённые остались одни.

– Красная девица, не обессудь меня, если я тебе одно слово скажу… – после продолжительной паузы обратился приказчик к Степаниде.

– Говори, что тебе нужно, – уставив на него свои глаза, сказала она.

– Известно ли тебе, что я за тебя сватался?

– Нет, я ничего не знаю.

– Так вот я тебе объясняю: твои родители отказали мне и выбрали тебе другого жениха…. Люб он тебе иди нет?

– Нет, – решительно ответила Степанида.

– Так зачем же ты за него, нелюбимого, идёшь?

– На то воля батюшки с матушкой, я супротивничать им не могу.

– Так ли, полно?

– Знамо, не могу: за кого хотят, за того и отдадут. Чего же тебе от меня нужно?

– Я хочу быть твоим женихом. Любишь ты меня?

Степанида молчала; на глазах её показались, как мелкие жемчужины, слезы, которые она хотела скрыть, но не могла. Паренёк присел к ней поближе, взял её за руку; девушка тряслась, как в лихорадке; ещё момент, и горячий поцелуй запечатлелся на её румяном лице. Степанида закрыла лицо кисейным рукавом и прошептала:

– Господи, что со мной делается? Спаси меня, Мать Пресвятая Богородица!

– Успокойся, моя ненаглядная, зла тебе не пожелаю, хочу тебя вырвать из когтей нелюбимого тобою сына кузнеца и обвенчаться на тебе.

– Как же это ты сделаешь?

– Все обдумал; согласна ли ты сама на это?

– Страшно мне, боюсь.

– Теперь время дорого, решайся!

– Ничего сказать не могу, надо подумать, завтра я тебе ответ дам.

– Завтра недалёко, подожду; надеюсь, что согласишься, – пролепетал он и ещё раз крепко поцеловал свою красавицу.