Янис-Эль кивнула. В полете было действительно прохладно. Морозный воздух так и обжигал лицо.

— Садись сюда, — Тэйя отошла от своего кресла и приглашающе махнула на него рукой.

Янис-Эль возражать не стала, но, проходя мимо рыжеволосой королевы, успела шепнуть ей на ухо:

— Отличное платье!

Тэйя смутилась и одернула свой наряд — не такой короткий, как у решительной Джоанны, длиной чуть ниже коленей, но зато не темный, а светло-зеленый и украшенный золотой тесьмой. Выглядело это достойно и богато. Так, как и д'oлжно выглядеть супруге самого короля.

Улыбнувшись Тэйе, Янис-Эль устроилась рядом с огнем. Оки Торефельт молчал и изучал ее своими маленькими и острыми, как буравчики, глазками, а потом буркнул с явным скепсисом:

— Ну что ж, рассказывайте, пресветлая дора, какие у вас там соображения имеются…

— Мне понадобится карта, — твердо глядя ему в глаза, откликнулась Янис-Эль.

Оки качнул головой, крякнул с некоторым недоверием и пошел прочь из кабинета.

— Оки у нас — человек старой закалки, — пояснил король, улыбаясь одними глазами. — Он безмерно уважает полководческие таланты эльфийских воительниц, но при этом все равно считает, что женщины и война — две вещи несовместные.

— Как гений и злодейство? — иронично поинтересовалась Янис-Эль и увидела, что лицо у пресветлого лира вытянулось в изумлении.

Король уже раскрыл рот, явно намереваясь задать вопрос, но тут дверь вновь распахнулась. Вернулся дор Окинус с большим рулоном в руке. При помощи Тэйи он расстелил его на королевском столе, придавив по углам чернильницей и еще какими-то тяжелыми финтифлюшками.

— Прошу.

Янис-Эль скинула на кресло свой тяжелый меховой плащ, в котором вдруг стало очень жарко, и подошла. Карта была подробной, но очень вычурной. Похожей на те, что на Земле рисовали в Средние века. Янис-Эль не сразу, но нашла на ней Несланд Эльц и Тилитон. Дальше пошло проще. С особым вниманием она изучила местность возле горного перевала и, главное, ту, что расстилалась правее — на территории Вечного леса.

— Мы ждем, — негромко напомнил король. — Давайте, моя юная фьорнэ.

И Янис-Эль дала. Да так, что Оки замер, разинув рот, а пресветлый лир стал смотреть на «юную фьорнэ» еще более внимательно и странно. А она обрисовала ситуацию в замке и на землях лена. Четко определила слабые места в обороне крепости. Нужные мероприятия по усилению границы. Точки, где следовало организовать заставы. И меры по возможному перекрытию дорог и мостов в том случае, если начнется вторжение. А после еще раз сформулировала свои выводы насчет действий шпионов в Несланд Эльце и повторила указания, отданные ей перед отъездом капитану Фьорнфельту.

— А вас не смущает, что вы строите военные планы против своего народа? — король смотрел очень внимательно и, как показалось Янис-Эль, даже неприязненно. Считал предательницей?

— С вашего позволения, пресветлый лир, но вы напрасно обобщаете. Не против народа. Но против отдельных его представителей, которые почему-то решили, что могут наложить лапу на мой дом. А Несланд Эльц теперь — мой дом. Его хозяин дор Несланд — мой муж. А его дети — мои дети. Не думайте, что я вдруг прониклась безмерной любовью к вам и вашему королевству. По большому счету, мне до вас дела нет. Но Несланд Эльц принадлежит моей новой семье. И я буду делать все, чтобы стасус-кво сохранился.

Король негромко покашлял, поглядывая на Янис-Эль с непонятным ей выражением, а после резко сменил тему:

— Чувствуется великолепная подготовка. Академия себя, похоже, оправдывает. Дор Тарон, как ты, Оки, и говорил, стал идеальной кандидатурой на должность начальника.

Пресветлый дор Торефельт захлопнул рот, сделал вид, что совершенно не удивлен выступлением «юной фьорнэ», и важно кивнул. Янис-Эль же в глубине души усмехнулась. Еще б ей не иметь великолепную подготовку после стольких-то лет разнообразного обучения и такого богатого опыта! А потом ее вдруг накрыло понимание, что понтовалась-то она зря. Надо было быть попроще, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Но уж больно задело пренебрежение чертова дора Торефельта.

— Нужно помочь дору Несланду… гм… и доре Несланд в организации магической почты. Они совершенно правы — мера необходимая. Что слышно от наших соседей, Тэй?

Рыжеволосая королева вздохнула и развела руками.

— Мало. Постоянных источников у меня там пока что нет. Так что приходится собирать слухи, которые приносит на хвосте Фрейя, а вернее, Эри-Ри. А они таковы, что, похоже, дора Янис-Эль права — какая-то каша там варится. И каша серьезная.

— Значит, действительно очередная война?

— Совершенно не обязательно, — поморщилась Тэйя и присела на краешек стола. — Ты сам устроил это твое дурацкое «самоопределение наций», когда подписывал конституцию своего королевства, Лир.

Янис-Эль навострила уши и теперь тоже начала смотреть на короля с некоторым нездоровым интересом — эт-то что еще за цитаты из Владимира Ульянова-Ленина? Какое-такое «право наций на самоопределение» в королевстве?

Про эти материи им немало лили в уши на занятиях. И не только. В Чечне, в Таджикистане, в Казахстане, в Осетии, да и вообще везде в бывших республиках СССР местные активисты этим самым «правом» так и размахивали, словно флагом. Еще тогда капитан Иртеньева Ленина остро невзлюбила, хоть с его трудами знакома в общем-то не была. Но уж больно, сука, много от его идеек развелось проблем вокруг.